– Я не буду никого убивать Мы так не договаривались.

– Мало ли как мы договаривались. Смотрите.

Гриша показал Сене бумаги.

– Что это?

– Это мандат Центрального Комитета. И предписание – явиться на Ярославский вокзал завтра к девяти вечера.

– И что?

– А то, балда, что человек, которого ты ударил кирпичом по голове – это специальный уполномоченный…

Гриша поднес бумагу к глазам.

– …Николай Борисов, командированный из Петербуга с особым поручением в город Окунев.

Тем временем оглушенный Борисов застонал, пришел в себя, сел, встряхнул головой и ошалевшим взглядом посмотрел на Гришу и Сеню. Гриша двинулся на Борисова с ножом в руке. Борисов неожиданно резво вскочил на ноги, ударом руки выбил нож из рук Гриши и кинулся прочь из переулка.

17

Гриша выхватил из кармана пистолет и выстрелил в спину Борисову. Борисов взмахнул руками и упал лицом вниз.

– Быстро, помоги мне.

Гриша убрал пистолет в карман, подбежал к Борисову и начал снимать с него пиджак. Сеня в растерянности стоял и смотрел на Гришу.

– Да не стой ты столбом! Помоги мне его раздеть.

Сеня кинулся помогать Грише. Они быстро сняли пиджак с убитого.

– Теперь брюки.

Стянули брюки.

– Берись за ноги.

Гриша и Сеня вместе понесли тело.

– Клади.

Положили на землю. Гриша открыл канализационный люк.

– Подняли.

Подняли тело и бросили его в канализационный люк. Туда же отправилась «Капитанская дочка». Костюм Гриша ловко завязал в небольшой тюк. Портфель отдал Сене.

– Ноги.

И они побежали.

18

Забрели в какие-то темные трущобы в районе Солянки. Перешли на шаг. Тяжело дышали.

– Теперь можно не спешить, – сказал Гриша.

Гриша постучал в какое-то окно на первом этаже. Окно открылось. Гриша закинул туда связанный в узел пиджак уполномоченного. Окно закрылось.

– Перешьют на кепки, – сказал Гриша.

Он забрал портфель у Сени. Замедлив шаг, Сеня и Гриша шли по переулку.

– Все-таки человек странное существо, – заметил Гриша, – Он всегда обставляет свою жизнь такими глупыми и ненужными подробностями. Например, мужчина в современной Москве может выйти на улицу босой, и никто ему и слова не скажет. Но чтобы без головного убора – ни-ни, неприлично. Даже последний босяк считает своим долгом завести какую-никакую кепчонку.

– Даже если эта кепчонка перешита из костюма, снятого с убитого уполномоченного, – сказал Сеня.

– Что?

Гриша остановился, смотрел на Сеню долгим взглядом. Потом вдруг хлопнул его по плечу и громко захохотал.

– Вот ты как хорошо сказал!

Сеня тоже смеялся – сначала чуть принужденно, потом в голос. Оба шли по улице, хохоча и толкая друг друга то в плечо, то в бок.

19

Некоторое время спустя Гриша и Сеня все еще шли по улице. Гриша был мрачен. Сеня поглядывал на Гришу.

– Гриша, скажи честно, что ты задумал?

– Я задумал? – с оттенком возмущения спросил Гриша.

– Наше дело закончено. Отпусти меня, пожалуйста.

– Куда ты торопишься? – раздраженно спросило Гриша, – Тебя что, жена ждет, деточки рыдают?

– Нет, никто меня не ждет, – сказал Сеня и подумал о Диане в подвале.

– Вот и не торопись.

Помолчали.

– А что, по-твоему, я хочу с тобой сделать?

– Я не знаю.

Гриша остановился и придвинулся к Сене.

– Подумай.

– Хочешь избавиться от свидетеля? – с тоской в голосе сказал Сеня.

– Нет.

– Хочешь сдать меня в милицию, чтобы они не стали разыскивать тебя за убийство?

Гриша задумался.

– Это интересная идея. За убийство своих коммунисты мстят жестоко. Но нет.

– Тогда что?

– Идем, здесь недалеко.

Гриша подтолкнул Сеню и они вместе ушли. Только теперь Гриша придерживал Сеню под руку – как бы по-дружески, но крепко, чтобы тот не вздумал сбежать.

Конец ознакомительного фрагмента.