И. А. Зырянова (Дамм) отмечает, что представленные разные авторы определяют коррупцию путем перечисления ее характерных черт, признаков, а именно: сферы существования; субъектов; наличия использования должностного или служебного положения, полномочий, статуса, авторитета занимаемой должности; определенной цели. При этом содержание этих признаков у разных авторов существенно отличается^>18. Для раскрытия нашего представления о коррупции в частном секторе мы используем предложенную И. А. Зыряновой (Дамм) систему признаков.

Сферы существования коррупции в частном секторе. Поскольку серьезных исследований коррупции в частном секторе в России пока не предпринималось, представления россиян об этом виде коррупции и о самом частном секторе несколько отличаются от тех, которые рекомендованы в международных документах.

Частный сектор в России ассоциируется с теми секторами экономики, в которых преобладает частная собственность, в то время как в трактовке международно-правовых актов понятие частной сферы формируется в противопоставлении публичной.

В Конвенциях Совета Европы «Об уголовной ответственности за коррупцию»^>19, «О гражданско-правовой ответственности за коррупцию»^>20 упоминается коррупция в частном секторе. Однако Конвенция ООН против коррупции^>21, учитывающая положения всех многосторонних документов по предупреждению коррупции и борьбе с ней, включая в том числе две Конвенции, содержит более подробное описание коррупции в частном секторе. Это обстоятельство позволяет нам сделать акцент именно на анализе положений Конвенции ООН против коррупции.

Положения Конвенции ООН против коррупции (п. 1 ст. 12 «Частный сектор», ст. 21 «Подкуп в частном секторе») предусматривают две формы коррупции в частном секторе, когда они совершаются умышленно в ходе экономической, финансовой или коммерческой деятельности организации частного сектора:

– обещание, предложение или предоставление, лично или через посредников, какого-либо неправомерного преимущества любому лицу, которое руководит работой организации частного сектора (выделено мной. – С. К.) или работает в любом качестве, в такой организации, для самого такого лица или другого лица, с тем чтобы это лицо совершило в нарушение своих обязанностей какое-либо действие или бездействие;

– вымогательство или принятие, лично или через посредников, какого-либо неправомерного преимущества любым лицом, которое руководит работой организации частного сектора (выделено мной. – С. К.) или работает, в любом качестве, в такой организации, для самого такого лица или другого лица, с тем чтобы это лицо совершило в нарушение своих обязанностей какое-либо действие или бездействие.

Непосредственного определения частного сектора не содержится в тексте Конвенции ООН против коррупции, но оно может быть получено в результате анализа ее положений о публичном и частном секторах коррупции.

Пункт 1 ст. 7 «Публичный сектор» предусматривает, что «каждое Государство-участник стремится в надлежащих случаях и в соответствии с основополагающими принципами своей правовой системы создавать, поддерживать и укреплять такие системы приема на работу, набора, прохождения службы, продвижения по службе и выхода в отставку гражданских служащих и в надлежащих случаях других неизбираемых публичных должностных лиц» (выделено мной. – С. К.).

Буквальное толкование положений Конвенции ООН против коррупции позволяет нам делать вывод, что публичный сектор – это сектор, в рамках которого осуществляется деятельность публичных должностных лиц. Следовательно, мы имеем первый отличительный признак публичного сектора от частного: