Хильдегад Витинари неспешно прошлась по большой, просторной комнате, совмещенной со спальней, ступая по мягкому с тонким ворсом ковру, надежно заглушавшему ее поступь. Она прошла мимо изящного трельяжа, ножки которого были выполнены в форме перевитых между собой лоз, и мимо невысокого кофейного столика, выполненного в той же манере, тем же мастером. Проходя мимо тянущихся к самому потолку, длинных драпированных складками, штор, губернатор чуть замедлила шаги, раздумывая, не распахнуть ли розово-карминовый бархат, чтобы впустить в покои дневной свет. Но почти тут же, Хильдегад отбросила эту мысль. Она устала, и хотела выспаться после всех тех бессонных ночей, что преследовали ее в последнее время, после кошмаров, от которых стынет кровь в трепещущих от волнения, венах, после разговора с полковником Райтом, и его снисходительного тона, словно он говорил не с действующим губернатором, а с несмышленой девочкой.

Витинари вернулась на кушетку, достала из кармана драгоценную капсулу и небольшой, специальный ключ. Вскрыв им капсулу, губернатор мечтательно посмотрела на ее содержимое. Аккуратно, чтобы не пролить ни одной капли, губернатор выпила бесцветную, чуть горчащую на вкус, жидкость, мысленно отдаваясь во власть того, что должно было подарить ей отдых, покой и забвение от всех забот и тревог ее измотавших.

Хильдегад не заметила, как уснула, тут же, не сходя с места, не раздеваясь и не сняв обувь. Ей ничего не снилось, и, когда она, спустя несколько часов, проснулась, то могла бы поклясться перед самим Императором в том, что спала крепко, спокойно, и без сновидений. Но, это было бы лишь частью правды, а значит, это была ложь.

Ночь выдалась еще более холодной, чем предыдущая, и утро задалось не лучше. Шагая через пасмурный, отдающий сыростью лес, чувствуя не проходящий озноб по всему телу и стойкое желание согреться, Ким был убежден, что остальные гвардейцы, испытывают то же самое. Сержант медленно повел вокруг себя чуть уставшим взглядом, и задержал его на Джонасе Кимдэке. Кадет-комиссар выглядел так же, как в начале пути, как будто, пройденные километры по пересеченной местности, почти без сна, и в полной боевой выкладке, его не коснулись. Подтянутый, в синей шинели аккуратно застегнутой на все пуговицы, он выглядел так, словно не чувствовал холода, прекрасно выспался и хорошо отдохнул.

«Может и правда, семижильный?» – Подумал Ким про себя, одновременно прикидывая, что метров через шестьсот, они уже должны выйти на тракт, ведущий в Неморис, до которого оставались считанные километры.

С этой мыслью сержант проделал последние метры пути, пока их отряд не вышел к рокритовому полотну. Туда, где их взорам открылась картина недавнего побоища.

Над одной из «Химер», еще вился слабый сизый дымок. Еще две чернели совсем рядом, своими мертвыми остовами. Вокруг раскуроченных машин лежали тела гвардейцев, павших в неравном бою. Некоторые из тел были разорваны пополам, у некоторых отсутствовали конечности. Ожесточенная схватка, которая произошла здесь, явно закончилась победой зеленокожих, которые устроили по ее окончании триумфальный при. Столь же дикий, пугающий своим звериным уродством, как и их атака, начавшаяся внезапно и стремительно. О последнем факте свидетельствовало то, что шедшая во главе колонны «Химера» сгорела вместе со всем имеющимся десантом, так что ни один член экипажа не успел вырваться наружу.

Уэбб отвел глаза от распахнутого верхнего люка боевой машины, из которого торчал обгоревший до неузнаваемости человек.

– Император защити. – Выдохнул он, следуя за кадет-комиссаром, стараясь, не рассматривать останки внимательно.