Нестерпимо вкусно пахло жареным фазаном, и Ав давно бы уже оказался на кухне, где наверняка встретил людей, знающих в этом доме все ходы и выходы. Он, собственно, уже к кухне и подошел, да застрял буквально в двух шагах от нее. В коридоре. Встал как вкопанный. Как дурак последний! И простоял так минут десять с выпученными глазами, глядя в никуда. А все потому, что его вдруг осенило! Он понял, наконец, чем оборудует свой бассейн: – он установит там два больших зеркала. Да, именно! Можно, конечно, и три, но это уже лишнее. И так все будет видно. Одно зеркало он повесит на стене, у самой воды, а другое – прикрепит на потолке, возле одного из тех непонятных балкончиков. Эх, если бы Михаэль медную пластину, которую они вместе отдраили до зеркального блеска, прибил не рядом с кроватью, как просила Мария, а поближе к окну, он ни за что не свалился бы тогда с оливы!…
– Да, и вот что: зеркало, которое будет на стене, нужно закрепить намертво. Обязательно сам все проверю. А то мало ли… Чтоб оно висело крепко и Мария не могла его развернуть. А то она вечно все переставляет… Ох ты Господи!… Вот беда! Все пропало… Зеркало ведь будет запотевать!… Как я раньше не подумал об этом, идиот?! Как же теперь быть? Какой все-таки неудобный этот бассейн! Так, спокойно… Надо начертить на пергаменте его точный план и ночью все хорошенько обмозговать. Главное: правильно рассчитать угол. Господи, как тяжело быть богатым!…
Ну и о чем ты плачешь, лиса рыжая?
Спасенный поваром Ав, войдя в салон в одно мгновение забыл и про Марию, и про архитектурные коварства “этого невозможного” бассейна. И вовсе не потому, что фазан уже дымился на столе, вино кроваво мерцало в хрустале и вообще здесь было много таких вкусностей, которые Ав видел раньше только на картинках в греческих книжках. А потому, что кузен был в салоне не один. Ему прислуживали две девушки, – рабыни, – как сразу определил Ав, хотя рабынь он раньше не видел. В Магдале ведь ни у кого не было рабов. Сами как рабы. Все нищие и несчастные. Ну, по сравнению с Константином, а теперь уже и с Авом – точно нищие. В общем, непонятно, почему Ав решил, что это были рабыни. А кто еще?…
Одной из девчонок, той, что посмуглее, родом, вероятно, из Африки, было никак не больше четырнадцати, то есть она была ровесницей Ава. Другая – высокая и худенькая, с печальными глазами – была намного старше. Уже совсем взрослая женщина. На вид Ав дал ей шестнадцать и не удивился бы, если бы Константин вдруг сказал, что ей все семнадцать. В общем, уже совсем старая. Поэтому та, черненькая, ему больше понравилась. Да и по росту она ему больше подходила.
Обе девушки были не просто красивы, а красивы до головокружения! Однако, не их красота отбила у Ава память и способность трезво рассуждать, причем сразу, как только он сюда вошел. А их диковинный наряд. Вернее отсутствие такового. То есть нет, девчонки формально были во что-то одеты. А как иначе? Но сказать, что их плетеные хитоны что-то скрывали, было решительно невозможно. И при этом ни та, ни другая не испытывала от этого портновского ляпа каких-либо неудобств. Напротив, обе они были веселы, раскованы и, вообще, чувствовали себя не как рабыни.
– Интересно, а как должны чувствовать себя рабыни?, —
озадачил себя вопросом Ав и совершенно потерялся, ведь раньше он об этом не задумывался, а тут… —
– Ну, несчастными, наверное, должны себя чувствовать, ведь их силой заставляют…
Нет, служанки несчастными не выглядели. Было непохоже, чтобы кто-нибудь заставлял их делать то, чего они не хотели бы сами. Ну, там, ходить перед Константином почти голыми и садиться к нему на колени, делая вид, что они как будто и не страдают вовсе, а что им это даже приятно! Тут еще и Ав будет теперь бесплатно на них смотреть…