– Не резко. Плавно. Время реакции, – немногословно пояснил блондин, разворачивая то, что притащил с собой.

Ну спасибочки! Может, в следующий раз будем предупреждать заблаговременно? А то до какого-нибудь из очередных экскурсов в повадки здешней мебели я могу и не дожить.

– Транслятор.

На своей ладони он держал нечто, больше всего напоминающее стеклянный шар. Из тех, сувенирных, которыми торгуют во всех уголках мира. Правда, подставки – две, снизу и сверху. Нет, не подставки. Два тонких ободка, явно неспособных удержать шарик неподвижно на плоской поверхности.

– Не механика. Живой. Живые.

Внутри определенно что-то плавало. Радужные полупрозрачные сгустки вроде кусков слизи или детенышей медуз.

– Знакомиться. Мистер и миссис… – Из произнесенной фамилии я не разобрал ни единого звука. – Месье и мадам. Сударь и сударыня. Супруги.

Вот эти моллюски? Нет, я допускаю, что у морских обитателей тоже могут быть семьи, но какое это имеет значение?

– Помогать. Понимать других.

Интересно, каким макаром?

– Нужен резонанс. Согласие. Договор.

– Кого с кем?

– Ты. Они. Они решают. Есть доверие – есть договор.

– И как его заслужить?

Блондин устало нахмурился, видимо, собирая в кучку последние слова, которые еще оставались у него в запасе.

– Доверие. Дружба. Симпатия.

Час от часу не легче! Я должен понравиться медузам?

– Держать.

Шар опустился мне в руки.

– Беречь.

И кажется, понимаю почему. Нет тут никакого стекла, одна видимость. Вообще ничего нет, пальцем насквозь проткнуть можно. Что, собственно, я первым делом и попробовал.

– Беречь, – повторил блондин, пряча улыбку.

Да понял уже, понял! Если они живые, то эта непонятная среда – их дом. Временный. Гостиничный номер, так сказать.

А на пальце, кстати, следы остались. От импровизированного взлома с проникновением. Чуть влажный налет с едва уловимым ароматом… Неужели море? На самом деле?

– Время. Покой.

Намекает на то, что мне с моими медузами непросто будет прийти к взаимопониманию? Даже не сомневаюсь.

– Они меня слышат? В смысле, нас?

– Всех.

– А разговаривать умеют?

– Говорить – тебе. Слушать – им.

Предлагает произнести речь? Как при приеме на работу? Постойте-ка! Разве не я их нанимаю? Они ведь должны переводить для меня. Ну и запутки…

– Просто говорить.

А я-то думал, булькать придется. Прямо туда, в шарик.

– Но они поймут?

Вместо ответа блондин улыбнулся и указал рукой на хрупкий презент, а потом – на меня, что могло означать только одно.

– Слова закончились?

Улыбка стала еще шире.

Вот это точно засада. Ладно, оказаться шут знает где, но остаться без коммуникации с местным населением?

Снова тот же звук. Шелестящий. Теперь я могу оглянуться, ремни не мешают. И могу убедиться, что в комнате-каюте больше нет ни одной живой души.

Нет, конечно, они тоже живые. Наверняка. Медузки, контуры которых все время расплываются перед глазами. А шарик – теплый. Как и поверхность лежанки. Притом, что вообще-то отопление здесь или отключили за неуплату, или трубы давно никто не промывал.

Бррр. Пока не двигался, прижимаясь к креслу, прохлада была не так заметна. Вернуться обратно, что ли? И плавно, плавно, еще плавнее…

Шлеп!

Снова не рассчитал силы и траекторию. Чуть аквариум не выронил, а это, можно сказать, моя последняя надежда на контакт.

О чем пытался сказать блондин? О какой-то разности. То есть разнице. Различии. Тьфу, начинаю изъясняться, как он! Вот правду говорят, дурной пример заразителен…

У него, стало быть, механика, в смысле, электроника, у меня – органика? Интерфейсы не стыкуются? А неудивительно. Если у земных мобильников штекеры зарядных устройств – всех форм и размеров встречаются, что уж говорить о двух отдельно взятых цивилизациях?