Сначала, найдя лабораторию, он обрадовался. Мужик в лаборатории вроде тоже был рад и с виду заинтересован помочь, но явно чего-то не понял. На просьбу сделать его твердым – ну любому же ясно, что материальным! – дядька опрыскал его какой-то жижей. Петр Егорович покрылся каменной коркой, но, слава богу, не успел испугаться, так как, задергавшись, просто вылетел из этой скорлупы. И только сейчас заметил знакомый фанатичный блеск в глазах алхимика. Такой блеск он видел в глазах своего бывшего преподавателя в анатомичке, когда им на лабораторную привозили очередной неопознанный труп «с историей».

В общем, когда этот маньяк от алхимии кинулся к нему со своими инструментами, то пришлось срочно сматываться. Правда, вот за рукав чем-то зацепил. Теперь зудело.

Чокнутый замок. Пока летел, его дважды пытались поймать стражники, просто пролетел насквозь этих болванов. Потом встретился какой-то демон с дамой. И если дама завизжала и, задрав юбки платья, попыталась за ними спрятаться, открыв прекрасный вид на ножки в кружевных чулках, то демон оказался магом и запустил в него лиловым сгустком магии. Судя по круглым глазам демона, он ожидал не тот эффект, но привидение потом еще долго икало и шло рябью, как ненастроенный телевизионный канал. Пришлось нырять в подвалы. И вот итог. Боль души! Но зато тут спокойно и никто не мешает.

Маша и компания дружно ворвались в просторное помещение, оказавшееся замковой кухней. Тимон был разочарован несбывшимися надеждами, фейки учуяли любимые сладости, а Марья просто во все глаза разглядывала это великолепие. Настоящие, похожие на русские печи соседствовали с магическими плитами. Огромная каменная жаровня с массивным вертелом располагалась рядом с каким-то странным сооружением из кипящих горшочков размером с куриное яйцо, висящих гроздью. Гигантские кастрюли и крошечные мисочки, грубые горшки и резные хрустальные розетки, а также баночки, мешочки, коробочки и связки трав, груды овощей и кучи мясных ингредиентов – чего здесь только не было! А уж о столе с готовыми или почти готовыми блюдами и не говорим. Пахло там умопомрачительно.

Сначала компанию замершей у двери малышни никто не заметил, но потом раздался трубный рев разъяренного повара:

– Мое суфле! Какая гадина не закрыла двери?! Кто еще не понял, что кулинария – это искусство и надо бережно относиться к шедеврам, особенно если ваши кривые руки не в состоянии их сделать даже через тысячу лет! Как я теперь подам на стол лорда вместо воздушного облака десерта эти сплюснутые кривые блины! – И тут он, развернувшись и подойдя ближе к дверям, наконец увидел причину своего кулинарного фиаско.

– Чей это ребенок? Кто пустил сюда ребенка, да еще и с выводком питомцев?

Надо сказать, что повар был слегка подслеповат. В свое время, чтобы получить должность и показать себя высококлассным профессионалом, он принял парочку полулегальных эликсиров для усиления обоняния и осязания. Как всем известно, это не проходит бесследно и всегда имеет обратную сторону. В случае с поваром всё, что находилось дальше двух-трех метров, принимало слегка расплывчатые очертания. На работе, впрочем, это не отражалось, вблизи он прекрасно видел. Своих работников узнавал в любом углу кухни и по запаху и движению сразу определял, помешивают ли они соус, чтобы не пригорел, или нагло подъедают хозяйскую еду.

Марью он идентифицировал сразу: маленькая девочка, явно не из прислуги. А вот маленькие фейки и Тимон были восприняты как какие-то экзотические зверьки. Тем более его занимали более важные вопросы: как девочка прошла на кухню и что делать с погубленным суфле. Но то, что он принял за одного из зверьков, вдруг, подлетев ближе и оказавшись шикарно одетым маленьким скелетом с крыльями и тростью, предъявило претензии: