ЛАРИСА. И ты еще спрашиваешь? Устроила смотрины будто бы для меня, а он с первой минуты прилип к тебе, как пригоревший омлет к сковородке, и не отрывался весь вечер.

ИННА. Но я же не виновата, что так получилось.

МАЙЯ. А кто виноват?

ИННА. Что я – заигрывала с ним? Кокетничала? Разоделась в пух и прах, как вы? Да я вообще идти не хотела, вы сами меня с собой потащили.

ЛАРИСА. И, тем не менее, говорила с ним без умолку.

ИННА. Да, говорила. Но о чем? Все время расхваливала вас.

МАЙЯ. И за это получила от него комплимент: «За что вы мне нравитесь, так это за вашу скромность».

ЛАРИСА. Нет, не так. «За что вы мне ЕЩЕ БОЛЬШЕ нравитесь, так это за вашу скромность».

МАЙЯ. Правильно. «Еще больше».

ИННА. Пока я не вижу, в чем состоит мое преступление. В том, что я ему понравилась?

МАЙЯ. И в этом тоже. Ты не должна была этого допускать.

ИННА. (Смешавшись.) Пожалуй, ты права.

ЛАРИСА. (Помолчав.) Скажи честно, а тебе он тоже понравился?

ИННА. (Смущенно.) Да.

МАЙЯ. А еще говоришь, что не виновата.

ИННА. Я сама не заметила, как это произошло. Он так много знает, такой остроумный… Мне с ним было интересно, я увлеклась разговором… Пожалуй, я и вправду виновата. Надо было сразу встать и уйти.

МАЙЯ. Все время прикидывалась такой правильной, так энергично обвиняла нас в легкомыслии, а сама, оказывается, готова приклеиться к первому пиджаку.

ИННА. Ни к кому я не клеилась. Я даже ему свой телефон не дала, и он имени моего не знает.

МАЙЯ. Перестань лицемерить.

ЛАРИСА. Майя, хватит!

МАЙЯ. Нет, не хватит! Забыла, как она меня наставляла перед встречей? (Передразнивает интонации Инны.) «Помни, Майя, сегодня ты только подруга, вторая скрипка». Как теперь эта третья скрипка может нам в глаза смотреть?

ИННА. Что случилось, то случилось. Что же теперь делать?

МАЙЯ. Что делать? А ты еще не догадалась? Уйти. Тебе здесь не рады.

ЛАРИСА. Майя!

Майя молчит.

ИННА. Хорошо, я уйду. И больше никогда не приду. (Направляется к выходу.)

ЛАРИСА. Инна, подожди, куда ты?

Инна останавливается у порога, но, поколебавшись, быстро выходит.

ЛАРИСА. Что ты наделала? Тебе не кажется, что мы повели себя, как обыкновенные бабы? Нет мужчины – есть дружба, есть мужчина – нет дружбы.

МАЙЯ. (Она уже раскаивается.) Пожалуй, я, как всегда, погорячилась и поторопилась. А с другой стороны, подумай: старая дева прямо на глазах отхватывает у нас нашего жениха.

ЛАРИСА. Я думаю, ты злишься так потому, что сама на него рассчитывала. А если честно, то он не наш, а ее. Ведь именно она его выбирала и с ним переписывалась… Ясно, что он ей больше подходит.

МАЙЯ. У тебя слишком мягкое сердце.

ЛАРИСА. Какое есть… Она умная, верная, преданная, а таким обычно и не везет. Понимаешь, что я имею в виду?

МАЙЯ. Не очень.

ЛАРИСА. Да, верно, ты ведь ничего не знаешь.

МАЙЯ. Чего я не знаю?

ЛАРИСА. Неважно.

МАЙЯ. Давай, не темни.

ЛАРИСА. Она думает, что мы ни о чем не догадываемся, но я случайно узнала.

МАЙЯ. Что ты узнала?

ЛАРИСА. Подожди, я сначала ей позвоню. (Берет мобильный телефон.) Инна? Вернись… Умоляю, не сердись. Вернись, я тебя очень прошу. Мне нужно сказать тебе что-то очень важное. Нет, не по телефону… Майя? Майя уже ушла. Хорошо, я жду. (Кладет трубку.) Сейчас придет.

МАЙЯ. Ну, что ты хотела рассказать?

ЛАРИСА. Когда ей было двадцать три, она влюбилась в женатого мужчину. Он говорил с ней и о Моцарте, и об итальянском Возрождении, и о поэзии серебряного века, короче, обо всем, только не о женитьбе. То есть, о женитьбе тоже: говорил, что жену не любит, что с ней фактически не живет, что скоро разведется, еще полгода, год, вот только подрастет ребенок и так далее… Короче, вешал ей лапшу на уши. И она верила и ждала. Тем временем, несмотря на то что с женой он «не живет», каким-то образом родился второй ребенок… Ну, в общем, обычная история. И знаешь, сколько тянулась их связь?