– Вы не из полиции! – взвизгнул бизнесмен. – Это не их методы!

– Рад, что между нами возникло взаимопонимание. Конечно, никакая не полиция. Разумеется, я буду вынужден ликвидировать и вас, чтобы подробности нашей беседы вы не прокомментировали прессе. Для полиции уже заготовлена версия о вымогательстве и вашей неуступчивости. Как вы полагаете, члены совета директоров будут сговорчивее после первых похорон?

Оберст распахнул осеннюю куртку, продемонстрировав массивный пистолет в подмышечной кобуре. Но гораздо больше, чем вороненая сталь, генерал-директора пугал взгляд незваного гостя – спокойный и холодный. Этот тип нажмет на спуск без тени сомнения и жалости – просто работа такая. Фирмач, одетый легче визитера, моментально вспотел и протер платком редкие волосики надо лбом.

– Двадцать восемь минут, герр директор, – напомнил страшный посетитель.

– Я все скажу! Да, там разрабатывается биологическое оружие! И произошла немыслимая, невероятная утечка. Но не стоит волноваться, скоро все закончится… Только позвоните об отмене взрыва.

Кивнув, Виттенштейн притянул к себе телефонный аппарат и набрал номер, написанный на его корпусе. Естественно, в трубке запиликали короткие гудки.

– Занято пока. Но вы продолжайте.

– Вирусы должны распространяться насекомыми с коротким сроком жизни… Наберите еще раз, Богом прошу!

– Ладно. Только вы еще слишком мало рассказали.

На самом деле оберст не отдавал команду минировать автомобиль. Изучив личное дело руководителя фирмы – такие досье велись на всех генеральных директоров предприятий, имеющих оборонное значение, – пришел к выводу: расколется. Умный, хитрый, изворотливый, но не орел. Воробушек…

В шестнадцать Виттенштейн уже докладывал Шварцкопфу результаты наезда на БиоФарм.

– Они создали сразу две технологии. Первая – неизвестный ранее вирус, вызывающий острое респираторное заболевание с высокой температурой, отеком легких и высокой летальностью. Не умершие в первые дни долго не могут восстановить здоровье после инфицирования, какая-то часть из них умрет впоследствии от общего ослабления организма, не способного бороться с иными болезнями. Что важно, инфекция не передается воздушно-капельным путем. Только через кровь.

– Не верю… – покачал головой начальник. – Я не профессионал в медицине, Хельмут, но все простудные болезни передаются по воздуху. Достаточно мельчайшим капелькам от больного попасть в глаза или на слизистую оболочку другого человека, и вирус начинает внедряться.

– Я тоже усомнился. Но генерал-директор клянется: они многократно проверяли на раковых больных и на туземцах Полинезии. Имеется, правда, вероятность передачи при половом контакте между мужчинами, если в анусе пассивного партнера вирус обнаружит кровящие трещинки. Через сперму и непосредственно в кровь тоже может передаться.

– Голубых мне ничуть не жаль. Человечество только очистится естественным путем. Но как они собирались предложить армии распространять вирус?

– Второе изобретение еще удивительнее. Они научились внедрять вирус комарам, и он не передается по наследству насекомым. Самка, выпущенная на территории противника, проживет, при наличии доступа к крови жертв, до шестидесяти – семидесяти суток. Потом умрет, отложив яйца, но уже не инфицированные. Представьте, герр генерал, несколько десятков тысяч комаров, распространившихся в Царицыно до наступления. Через семьдесят дней можно начинать атаку, не укрывая наших солдат защитными костюмами, поскольку комарихи сдохли. Личный состав их армии сократился на две трети, остальные кашляют, шмыгают носом и не способны сражаться в полную силу.