– О нашем задании что-либо написано?

– Ничего конкретного, – старпом протянул газету с фотографиями коммандос. – Парни похвастались выполненным во Франции заданием.

Возвращение отряда на подводной лодке нельзя считать военной тайной, как и личности самих коммандос. Самая обычная группа для действий в ближнем тылу врага не может попасть под гриф секретности. Зато сообщение о выполненном задании с налётом некой таинственности положительно отразится на настроении людей. Патриотизм культивируется во всех странах, разница лишь в том, что население Германии прекрасно осознаёт свою ответственность. Они развязали войну, они ответственны за карательные акции против мирного населения, они уничтожают пленных в концлагерях.

Олег взял газету, посмотрел на пробирающихся сквозь толпу журналистов и развернулся спиной к причалу. Интервью не входило в его планы, тем более на корявом английском языке с ограниченным словарным запасом. В коммандос много иностранцев, но он в погонах лейтенанта-полковника с орденом на груди, что даст повод ко многим дополнительным вопросам.

Едва он развернул газету, как женщина-шкипер на бункеровочной барже на полном серьёзе отдала честь, после чего игриво подмигнула. Он так же серьёзно ответил, после чего показал язык, в результате оба расхохотались. В этот момент внутри лодки визгливо заорала сигнализация, после чего командир объявил по общекорабельной трансляции:

– Общий сбор! Экипажу построиться на верхней палубе!

Отряд полиции бесцеремонно растолкал собравшуюся публику, освободив проезд для лимузина. Чуть далее у складов остановилась давешняя инкассаторская машина с полицейским автобусом. Группа возрастных джентльменов приветливо махнула народу ручкой, с любезными улыбками на минутку застыла перед фотографами и направилась к трапу. Командир звонким голосом отдал рапорт и согнулся в почтительном поклоне. Олег выждал время, дав возможность визитёрам спуститься вниз, затем последовал сам, но был схвачен, едва ступил на палубу центрального поста.

– Он здесь! – выкрикнул вахтенный офицер.

Делегация, цепляясь пуговицами и локтями, неловко развернулась, а самый главный снял котелок и представился:

– Я Канцлер казначейства[2], вот моя верительная грамота, а этот господин обязан подтвердить мои полномочия.

Знакомый по Тегерану переводчик протянул Олегу красивую бумаженцию с тиснёной печатью и вшитым бантиком. Круто! Послание с поздравлением за подписью самого премьер-министра!

– Зачем было утруждать себя лазанием по трапам? Не проще ли вызвать меня на причал?

– Вышли бы? – прищурившись, спросил Канцлер казначейства.

– Разумеется, – пожал плечами Олег, – мешки под надёжной охраной отряда и экипажа.

Министр финансов приобнял за плечи и шепнул на ухо:

– Я ожидал увидеть увешанного оружием громилу с пулемётом наперевес, а передо мной симпатичный молодой человек.

Тем не менее любопытства ради гости потолкались по отсекам, пожали руки морякам и коммандос, затем приступили к передаче денег. Процедура завершилась подписями в графах «сдал», «принял», которые сделали непосредственно в немецкой кассовой книге.

Всё, задание завершено, Олег поднялся на верхний мостик, откуда было удобнее наблюдать за выносом добычи. Полицейские бережно передавали друг другу мешки, а публика с газетчиками гадали над их содержимым. Их можно понять, груз захватили доблестные коммандос и доставили на подводной лодке сюда, в метрополию. Если это секретные документы Рейха, то почему за ними приехал Канцлер казначейства?

– Предлагаю лететь в Лондон вместе со мной.

От неожиданности Олег вздрогнул, увлёкшись разглядыванием собравшегося народа, он не услышал шагов министра.