– Обещаю.

Уже засыпая, я вдруг забеспокоился, что проснусь, а Тим снова исчезнет куда-нибудь, но отогнал эту мысль, как провокационную – мальчик обещал, а обещаниям надо верить.

Тимка никуда не исчез. Проснувшись, я первым делом посмотрел в сторону его диванчика, и увидел, что он всё ещё спит. Спящие дети удивительно красивы и беззащитны – это я заметил по собственным детям, когда вот так, как сейчас, смотрел и любовался ими, прежде чем разбудить утром в школу. Тим ничем не отличался от них: так же разметал руки и ноги по постели, простыня на полу, подушка съехала на край и вот-вот свалится на пол, пуговички ночной рубашки на груди расстегнулись, она сбилась набок и в разрез выглядывало плечо с маленькой родинкой. Раньше я не замечал, а сейчас обратил внимание, что его волосы слегка завиваются, образуя красивую волнистую прическу, сейчас, правда, смятую. Он улыбался во сне.

Стараясь не шуметь, дотянулся до спортивного костюма, оделся и вышел из комнаты, тихо прикрыв дверь.

Вера Сергеевна уже хлопотала на кухне, заметив, что сегодня мы оба спим дольше обычного. Взглянув на часы, я тоже удивился – обычно вставал почти на час раньше. В ответ я объяснил это усталостью после вчерашней поездки к другу, обулся и спустился во внутренний дворик. Там я больше по привычке, чем по необходимости, изобразил нечто вроде зарядки, лениво размахивая руками, приседая и наклоняясь в разные стороны. Наверное, со стороны это выглядело довольно комично при моих габаритах, потому что в одном из окон дома напротив маячила сначала одна голова, а потом две. Хотел, было, плюнуть на всё и уйти, но что-то вроде мальчишечьего упрямства помешало сделать это, и я продолжал нехитрые упражнения. Неожиданно пришла помощь: во двор прибежал Тим:

– Чего меня не разбудили? – спросил он, вставая рядом со мной и копируя мои действия.

– Во-первых, доброе утро.

– Доброе утро!

– Во-вторых, ты так сладко спал, что мне не хотелось будить тебя.

– Я уже не спал, и, вообще, я раньше вас проснулся и просто лежал и ждал, пока вы проснётесь.

– При этом мерно посапывал…

– Подумаешь – задремал немного! Но не спал!

– Не спал – так не спал. Хорошо притворялся, что спишь.

Мы ещё минут десять махали руками и ногами, и я даже чуточку запыхался, потому что теперь пришлось не изображать упражнения, а делать их по-настоящему. Тим же делал всё старательно и к концу немного раскраснелся.

Конкретных планов на день у меня не было и после своего обычного завтрака – чашки кофе – я с нетерпением ждал, пока бабушка накормит внука, бесцельно шагая по нашей с ним комнате и вспоминая ночной разговор. Я был уверен, что мальчик обязательно захочет продолжить его. Первым начинать продолжение разговора я не хотел, мне важно было понять: серьезно или нет Тим относится к тому, что вчера рассказал. Ведь вероятность того, что всё рассказанное им придумано, оставалась, хоть и совсем небольшая.

Уверенность меня не обманула. Тим вошёл в комнату, поглаживая живот:

– Когда-нибудь бабушка меня перекормит и я умру.

– Разве тебя заставляют есть через силу? Сомневаюсь!

– У неё получаются такие вкусные оладья, что не могу заставить себя отказаться съесть ещё один, а потом ещё, хоть живот уже полный.

– Так это не бабушка виновата, а ты сам, раз не можешь вовремя остановиться. Но, уверяю тебя, ещё ни один мальчик в мире не умер оттого, что съел пару лишних оладий, так что с этой стороны погибнуть в юном возрасте тебе не грозит.

– Я штук шесть лишних слопал.

– Парой больше или меньше – разница небольшая. Зато теперь ты сыт и она спокойна, что не будешь голодным бегать по улицам целый день. Бабушки – это особая категория людей, которая строго следит за тем, чтобы внуки всегда были сытые. Это я по себе знаю, точнее – по своему детству.