Это была так называемая шарообразная молния.

Капитан кивнул головой, словно отвечал собственным мыслям.

– Еще полчасика, – произнес он, – и мы отдохнем. Но каково-то тем, кто теперь находится в центре циклона…

Предсказание капитана сбылось. Мало-помалу ураган начал стихать, волнение несколько улеглось, солнце снова засияло на небе. Все столпились около машины – выпить чашку кофе и послушать капитана, находившегося в самом благодушном настроении.

– Такие циклоны, – начал он, – орканы или тифоны, как их еще называют, не что иное, как крутящиеся вихри. В центре циклона – совершенная тишина, но так как сам-то циклон движется с большой скоростью, то именно это место и есть самое опасное. Здесь напор воздуха сильнее всего. Если корабль попадет в центр тайфуна, то зачастую он безвозвратно гибнет. Разве только большая опытность моряка спасет судно…

– Что вы и сделали капитан? – спросил кто то.

– Да ведь это не первый ураган, с которым мне пришлось иметь дело.

Во весь этот день разговор как-то не клеился. Работать и заниматься тоже не было возможности: все было разбросано, и в каютах, и в особенности на палубе. Бочки с водой и маслом были частью перебиты, частью снесены в море. Капитан торопился поскорее добраться до Фернандо-По, чтобы возобновить там свои запасы.

С первого же взгляда было видно, что остров этот вулканического происхождения. Еще издали путешественники увидели пик того же названия, что и остров, возвышавшийся над уровнем моря. И доктор, и капитан были одного мнения – нельзя ни долго оставаться на этом острове, ни пытаться взобраться на пик. Все острова Гвинейского залива принадлежат к самым нездоровым местностям тропической полосы.

Животных, особенно зверей, на острове очень мало. Несколько пород обезьян в лесах да множество морских птиц и черепах на берегу – вот и все, что можно встретить на Фернандо-По. Экскурсия в глубь острова не была сопряжена ни с какими опасностями, тем более что туземцы острова – «аниасы» – народ очень миролюбивый и даже робкий.

Глубокие овраги и отвесные утесы, пещеры и ущелья, шумящие водопады, разнообразные растения – все это делало местность очень красивой. Натуралисты с усердием набивали свои ботанические жестянки и цветами лилий, и листьями пальм, и лишайниками, мхами, разнообразными травами. Но нигде им не попалось ни одного человека.

– Разве здесь нет деревень? – обратился Больтен к мрачному проводнику-испанцу. – Да и обработанных полей я что-то нигде не вижу.

– Нет, – отвечал тот, – в здешнем климате нельзя заниматься земледелием.

– Невеселое место, – заметил Гольм. – Однако слышите? Кто-то идет по лесу.

– Очень возможно! Аниасы бродят всюду и собирают ягоды.

И действительно, из-за деревьев показался старик с плетеной корзинкой, в которой лежало несколько грибов. Старик этот имел странный и в то же время очень жалкий вид. Он был совсем голый, без малейшего признака одежды. Только на голове его возвышалось целое сооружение из ветвей, искусно перевитых длинными седыми волосами. Шпильки из обезьяньих костей и цепочки из каких-то желтых шариков дополняли этот чудовищный головной убор. Кроме того, на руке, повыше локтя, была привязана шнурком маленькая деревянная палочка, по всей видимости, талисман. На обнаженном теле дикаря повсюду виднелись сыпь или струпья. Заметив белых людей, старик хотел юркнуть в кусты. Проводник, по просьбе Гольма, остановил его.

– Не бойся, старина, – сказал он ему. – Тебе не сделают ничего худого. Подойди и говори смело.

Дикарь подошел и, подавая путешественникам корзинку с грибами, произнес: