– Так… – нахмурился Иннокентий. – Что было дальше?

– Дальше? Алексей Дмитриевич выглядел уставшим, и я ему предложила отдохнуть. Он согласился.

– Отдохнуть в ординаторской?

– Нет! – машинально сказала она и тут же, спохватившись, поправилась: – Да, в ординаторской. – Но глаза виновато опустила.

– Так да или нет?

– Только вы уж не подумайте чего… Он пошел спать в кабинет заведующего отделением.

– А когда вернулась ваша напарница?

– Где-то под утро. – Она вдруг понизила голос: – Конечно, это не мое дело, но… мне кажется, что она никуда и не уходила.

– С чего вы это решили?

– Она вернулась не со стороны коридора, а со стороны лестницы.

– А разве оттуда нельзя прийти с улицы?

– Можно, – согласно кивнула женщина, – но путь длиннее минут на двадцать: пока обойдешь два отделения…

– И что она сказала вам?

– Обниматься бросилась, – буркнула Полина Александровна, – прощения просить, что одну оставила… – Она вдруг махнула рукой. – Господи! Ну не люблю я вранья! Попроси, скажи, что нужно! Неужели я бы отказала? А от нее винищем прет! – Укоризненно покачав головой, она с грустью вздохнула и перекрестилась. – Господи, грехи наши тяжкие… где расписываться-то?

– Под чем расписываться? – удивленно спросил Иннокентий.

– Ну как? Вы же что-то пишете, и я должна подписать свои показания. Во всех фильмах так делают, – пояснила она.

Иннокентий повернул к ней листок, на котором просто делал рисунки: это, как он объяснял любопытным, ему помогало сосредоточиться.

– Я что, ничем вам не помогла? – огорчилась женщина.

– Ну что вы, Полина Александровна! Помогли, еще как помогли. Спасибо вам огромное! – Он подошел и крепко пожал ей руку. – Можете идти домой отдыхать. У меня к вам одна просьба…

– Помогу, чем могу! – Женщина была явно довольна его похвалой.

– Вам нужно заходить в кабинет, где находятся остальные?

– Могу и не заходить, – улыбнулась она и вдруг подмигнула: – Я же с понятием…

– Вот и отлично! До свидания. – Иннокентий проводил ее до выхода и пожелал всего доброго, потом подошел к сотруднику милиции, стоящему у дверей кабинета, и попросил его пригласить Непомнящую.

– Присаживайтесь, Анна Васильевна, – предложил Иннокентий, когда девушка проскользнула в кабинет.

Это была молодая, лет двадцати, симпатичная девушка с огромными глазами, которые она как-то виновато опускала. Сначала он не понял, что привлекло его внимание, но потом сообразил: именно глаза девушки. Они как-то странно блестели.

– Капитан Решетников, – представился он и сразу же добавил: – Анна Васильевна, расскажите, пожалуйста, о вашем ночном дежурстве.

– А что рассказывать? Я не знаю…

– Начните с того момента, как вы начали обход. Кстати, вы все палаты обходили?

– По правилам мы должны были обойти все, но на этаже все было вроде бы спокойно, и мы заглянули только к самым тяжелым больным.

– То есть в ту палату, где лежал Савелий Говорков?

– Да. – Девушка тяжело вздохнула. – Не понимаю, как он мог в таком состоянии куда-то уйти?

– Он был без сознания?

– Нет, как раз этой ночью он пришел в себя.

– Он что-нибудь говорил?

– Нет… – Она вдруг нахмурилась. – Хотя… я не уверена…

– И все-таки?

– Мне кажется, что он хотел что-то сказать, но… уснул…

– Уснул? Может, снова сознание потерял?

– Нет, что вы! Просто уснул. Он стонал, и Алексей Дмитриевич сделал ему обезболивающий…

– Врач? А почему не вы сами? – удивился Кеша.

– Иногда Алексей Дмитриевич сам делает уколы, говорит, чтобы не терять навык.

– Что было потом?

– Потом… – Она смутилась, – потом мы с ним пошли выпить кофейку. Мне стало немного не по себе, и я отпросилась на пару часов…

– И куда же пошли?