Женщины присели на скамейку. Люба во все глаза смотрела на детей. Небогато детки одеты. Как-то серенько. Конечно, некому им наряды выбирать. Это мамы любовно вещи в магазине присматривают, по несколько раз меряют.

А здесь…купят оптом, и кому что подойдёт. Вон, девочка…какие у неё волосы красивые, волнистые, на солнце медью отливают. Сколько ей лет? На вид -десять, может побольше. И ещё одна…угловатенькая, сарафанчик ей коротковат.

Неожиданно Люба замерла. Кто-то смотрел на неё. Пристально и…по спине пробежал холодок. Люба внимательно присмотрелась, и её глаза натолкнулись на девочку. Та смотрела на Любу, не отрываясь.

Люба встала со скамейки и двинулась в сторону девочки в голубом платье, подошла, остановилась напротив. Девочка распахнула глаза ещё шире. Люба замерла. Что она должна сказать этой девочке?

Улыбнулась.

–Привет.

Её голос дрогнул.

–Тебя как зовут?

Девочка резко отвернулась. Люба успела заметить, что у девочки на лице шрам. Он шёл рваной линией от виска к щеке. Шрам был неглубоким, но заметным. Правда, девочку это не портило. Люба тронула девочку за плечо, оно дрогнуло.

Люба склонилась над девочкой.

–Скажи, как тебя зовут?

Девочка снова дёрнула плечиком.

–Вам это зачем? Вы же меня всё равно не возьмёте, потому что я -уродина! Или Вы просто так спрашиваете?

Люба присела перед девочкой на корточки.

–С чего ты взяла, что ты -уродина?

–А кто ещё? Вон, у меня какой шрам!

Девочка глубоко вздохнула.

– Галей меня зовут.

Она повернулась к Любе.

–Видишь?

Женщина улыбнулась.

– Ничего страшного.

Погладила девочку по голове.

–Ну, вот! Мы с тобой познакомились. А меня Любой зовут. То есть, тётей Любой. А ты здесь давно живёшь?

Галя кивнула.

–Давно.

–А…мама с папой…Ты их помнишь?

Девочка вздёрнула подбородок.

–Не помню. По-моему, у меня их никогда не было.

–Так не бывает. Папа с мамой всегда должны быть.

–У меня -бывает. У меня не было мамы и папы.

–Понятно. Идём, посидим с тобой…поболтаем. Хочешь?

–Хочу.

Люба взяла девочку за руку и повела её к скамье, на которой сидела Валентина Захаровна. Та сразу встала. Внимательно посмотрела на Любу. Перевела взгляд на девочку, вздохнула.

Обернулась к Любе.

–Вы уверены?

Люба кивнула.

–Мы с Галинкой решили поболтать. Можно?

Директор кивнула.

–Конечно, можно. Потом ко мне зайдёте?

Люба сказала, что непременно зайдёт к Валентине Захаровне, когда надумает уезжать. Директор неспешно направилась в сторону детского дома, а Люба повернулась к девочке и улыбнулась.

Взяла девочку за руку.

–Ну, рассказывай, что ты любишь, как учишься, сколько тебе лет?

Уже через полчаса последний лёд был растоплен. Люба узнала, что девочке Гале осенью будет одиннадцать лет. Фамилия у неё Рассказова. У неё был брат, но два года назад он умер. Теперь Галя осталась одна. Родителей своих Галя не помнит.

И вообще, она думает, что у неё их никогда не было, хотя нянечка Анна Петровна говорила, что они когда-то были. А в семью её никто брать не хочет, потому что на лице у неё шрам. Она не знает, откуда у неё это, всегда было так.

Иногда шрам сильно чешется. Галя тяжело вздохнула. Ей хорошо в детском доме, никто её не обижает. Всё равно она тут и дальше будет жить, даже мечтать нечего. Учится она хорошо. Не отличница, конечно, но двоек не получает.

Когда вырастет, обязательно станет врачом, будет детей лечить. Хорошим врачом будет, чтобы дети никогда не умирали. Вон, брат Галин умер. И теперь у неё никого родных нет. Лечили его плохо. Она так думает. Потому что когда лечат, всегда выздоравливают.

Люба держала девочку за руку, ладошка была тёплой, и теплело на душе. И она точно знала, это её девочка. Она возьмёт её домой и Галя станет ей дочкой. Глядишь, Галина Сергеевна внучкой эту девочку признает. Имя у них одинаковое. К скамье подошла девочка.