У Любы заканчивался отпуск, и нужно было решать что-то с девочкой. Или они забирают её в семью и удочеряют, или им придётся ограничиться только опекой. О том, что они отдадут девочку обратно, в детский дом, речи не было.

Пришло время вернуть девочку в детский дом. Галя плакала, ей не хотелось туда возвращаться. Не хотелось покидать гостеприимный дом тёти Любы и дяди Гриши. Люба успокаивала девочку -всё будет хорошо.

Как только оформят бумаги, Галя переедет к ним в дом. Навсегда. В школу Галя пойдёт Смольниковой. Это в том случае, если им удастся девочку удочерить. Но для этого нужно очень сильно постараться. И столько бумаг нужно собрать! И проверки всякие пройти.

Люба успокаивала девочку, а у самой из души не выползала тревога, та настолько прочно поселилась там, что временами казалось, это на всю оставшуюся жизнь. Было страшно, что ничего не получится. Увозили Галю в детский дом уже вдвоём с Гришей.

Муж не оставлял надежду иметь сына. В детском доме Гриша разом потерялся среди детей, те обступили его со всех сторон, теребили и каждый старался показать себя с самой лучшей стороны. Галя не отпускала Любиной руки из своей, тоскливо озиралась вокруг, и с трудом сдерживала слёзы.

Вместе с девочкой готова была заплакать и Люба, но ей не хотелось расстраивать Галю. Домой засобирались, когда детей позвали на ужин. Да, пора. Пора возвращаться Смольниковым домой, а детям ужинать, провести свободное до сна время, как кому вздумается, и укладываться спать.

Режим, это такое дело. В детских учреждениях всё давно распланировано. Не Смольниковым менять эти правила. Люба и Гриша поедут домой, а дети разойдутся по своим комнатам.

Люба при расставании обняла Галю.

–Дочка, ты сильно не переживай. Потерпи немного. В следующие выходные мы снова приедем. Я должна работать, а дома за тобой некому будет следить. Ты же не захочешь дома одна оставаться, нет?

Галя сморгнула слёзки.

–Я …бы и…одна…дома…

Полные слёз глаза, с надеждой смотрели на Любу.

–Я…даже голубей бы кормила…и за собой…

Девочка захлёбывалась слезами, и Люба беспомощно оглянулась на стоявшую рядом Валентину Захаровну. Может, действительно, нужно было сначала все документы оформить, а уж потом ребёнка приручать.

Люба горько вздохнула.

–Я не знаю…что мне делать?

Директор покачала головой. Для неё такие сцены не в новинку. Дети рады уйти из детского дома, каждый из них мечтает обрести семью, и даже, если в ней будет не так хорошо, всё равно, это-семья. Не детский дом.

Валентина Захаровна взяла Галю за руку.

–Идём, Галенька. Всё будет хорошо. За тобой обязательно вернутся. Веришь? Вот, оформят на тебя все документы и никто тебя тут силой держать не станет. Понимаешь, это закон такой, правило. Я не могу просто так взять, и отдать тебя. А в следующие выходные ты снова поедешь в гости. Договорились?

Директор знаком показала Любе, чтобы ты уходила, и женщина еле передвигая ноги, направилась к машине. По пути оглядывалась, Валентина Захаровна уводила девочку в сторону детского дома. Галя ни разу не обернулась.

Люба тяжело вздохнула. Как всё сложно в этой жизни! И детские души…они такие ранимые. За что на долю этих деток выпали такие страдания? Почему мир так жесток? И почему нельзя всех обогреть?

Нет, Люба не собирается одна всех этих детей опекать и воспитывать, но столько одиноких пар! Почему никто не хочет сделать доброе дело? Там, наверху, Бог непременно оценил бы хороший поступок и наградил семью счастьем.

Женщина поискала глазами мужа. Вокруг него, по-прежнему, крутились мальчишки. Люба покачала головой. Григорий любит детей, и дети его любят. Наверное. Но им пора домой. Наконец, в сторону Любы двинулся муж.