– Не каждый!

– Я же сказал – за редким исключением. Возможно, ты им будешь. Глядя на тебя, можно предположить, что ты удержишься. Хотя с гневом придется поработать. Полицейскому нужно трезво мыслить и не кидаться очертя голову искать приключений на свой зад.

Он помолчал некоторое время и добавил:

– Вот мое предложение. Шеда будут судить за нападение не на простого гражданина, а на полицейского, что позволит королевскому прокурору на суде требовать каменоломни. Отправив его туда, мы спасем жизни людей.

Скрестив руки на груди, я ждала продолжения. Какова цена сделки?

– Ты останешься в полиции, и мы тебя обучим всему, что нужно: тактике боя, магическим приемам, основам медицины. Ты будешь получать жалование – не слишком обильное, но существенно больше, чем в харчевне. Что ты об этом скажешь?

– Мне надо подумать.

– Другого ответа я и не ожидал. Оставайся в гарнизоне, пока не определишься. Завтра вернемся к разговору, а пока иди во двор и найди коменданта. Он покажет тебе комнаты курсантов. И никакой магии сегодня, понял?

– Да, капитан.

На этом мы расстались.

Во дворе шли тренировки: арбалетчики дырявили мишени, слышался звон мечей, шипенье и свист точильного камня. Комендант – грузный мужчина преклонных лет – зорко наблюдал за разгрузкой телег.

– Капитан Нотис просил определить меня в казарму, – сказала я.

– Новый курсант? – удивился он. – И давно ли мы стали набирать на службу детей?

– Мне семнадцать! – заявила я, выпячивая грудь и надеясь, что под личиной это выглядит так же, как в моем воображении.

– Ага, семнадцать, – усмехнулся комендант. – Без десяти. Ладно, иди за мной.

Меня поселили в комнату, где жило пятеро парней. Все они готовились к службе в полиции. Старший из них, Родериг, подошел ко мне и больно ткнул пальцем в лоб.

– Кто такой? – поинтересовался он. – Чего здесь забыл?

– Не твое дело, – огрызнулась я, и тут же получила кулаком в ухо.

– Будешь называть меня мастер Родериг, понял? Пока не поумнеешь, спишь на полу.

– Нет, – сказала я спокойно. – Моя кровать вон там, и я сплю на ней, Родди.

Родериг осатанел от такой наглости и с глухим ревом бросился на меня. Вторая драка за день – это уже перебор. Я уклонилась от его удара и спряталась за кровать.

– Как насчет мирных переговоров? – предложила я. Курсанты, окружившие нас, радостно заржали. Родериг одним ловким движением преодолел разделявшее нас расстояние и попытался схватить меня за шиворот. Я перекатилась под кроватью и показала ему язык. Он бросился в погоню. Мы метались, как два зайца, между кроватей, опрокидывали на пол соломенные матрасы, кидали друг в друга сапоги, кружки, корки хлеба. За нашей борьбой собрались понаблюдать все, кто трудился во дворе. Комендант одобрительно кричал:

– Бей его, парень!

Родериг считал, что подбадривают его, а я – что меня. Правда на стороне сильнейшего!

Наконец Родериг выдохся и сел на ближайшую кровать.

– Тебе конец, – просипел он, глядя в мою сторону налитыми кровью глазами. – Задушу ночью, как куренка.

– Ты не сделаешь этого, Родди, – улыбнулась я. – Мы ведь друзья. Кстати, я не против, чтобы ты звал меня Рин.

– Ты покойник, Рин!

– Хорошо, сам напросился.

Я соорудила воздушную петлю, обвила ее вокруг предплечья Родерига и с силой потянула. Он кубарем свалился на пол под хохот всей казармы.

– Как ты это сделал? – пробормотал он, оскальзываясь на соломе, выпавшей из матраса.

Я ухмыльнулась и пожала плечами.

– Готовься превратиться в жабу, Родди!

Когда он подошел ко мне и встал рядом, мне показалось, что надо мной нависла скала, которая того и гляди меня раздавит. Но Родериг хлопнул меня по плечу и сказал: