– Вас проводить? – Саркор слегка склоняет голову, будто приглашая меня на танец. В его левом ухе поблескивает сквозь сумрак маленькое серебряное колечко с изумрудом.

Ответить у меня получается только со второго раза:

– Н… нет. Благодарю.

Я делаю еще один шаг вдоль стены, потом другой, командир спокойно наблюдает за мной, брат излучает ярость. Я шагаю прочь, хотя ноги еле держат. Это только передышка. Когда брат снова поймает меня, он будет зол вдвойне. Будет беспощаден.

За моей спиной снова заговаривает Саркор, но тихие слова уже не разобрать. Я едва не срываюсь на бег за поворотом к своей комнате. Что, если брат уже от него отделался? И тут я все-таки бегу, мчусь по коридору со всех ног. Захлопываю дверь и яростно опускаю засов. Дыхание разрывает грудь. Я прижимаюсь лбом к доскам, ожидая услышать по ту сторону грохот шагов.

Полчаса спустя приходит Джилна, трижды стучится, повторяет свое имя, убеждая, что здесь только она одна.

Я сижу, свернувшись комочком в углу кровати, слушаю ее, но не впускаю: мне не вынести сейчас ее прикосновений, ее присутствия, не вынести того, что жестокость брата станет настоящей, стоит о ней заговорить.

Джилна знает меня, привыкла к такому и, не дождавшись ответа, наконец уходит.

Я медленно, неуклюже раздеваюсь. Пробегаюсь пальцами по синякам на руках, расчесываю волосы, осторожно обходя места, где кожу еще саднит. Но скрыться от слов брата не выходит, прогнать из памяти отзвуки его голоса не получается.

Заснуть я не смогу очень и очень долго.

Четверо менайских воинов вытягиваются по струнке, как только я выхожу из комнаты наутро. Я резко замираю, сердце выскакивает из груди. Двое по сторонам от моей двери, двое – у стены напротив, выстроились безупречным квадратом. Все рослые, как мой брат, и наверняка куда более жестокие. Не представляю, когда они пришли и сколько тут ждут.

Но ведь их командир спас меня. Я цепляюсь за эту мысль, всматриваясь в лица. Может быть, их прислал Саркор, чтобы я была под защитой и впредь? Они не глядят на меня и молчат, так что я медленно выдыхаю и иду дальше. Они одновременно шагают следом.

Когда-то на уроках я узнала, что армия Менайи разбита на квадры – четверки воинов, дополняющих умения друг друга. Узнала, но не вспомнила об этом, когда считала все множество прибывающих солдат короля. И когда он пообещал меня защитить – не вспомнила тоже. Зато теперь едва ли забуду.

Все утро они следуют за мной, куда бы я ни шла. Когда в одном из коридоров мы встречаем брата, воины не приветствуют его поклоном, их шаги позади меня не сбиваются. Взгляд брата исполнен бешенства. Если он сумеет подобраться ко мне в обход охраны, точно обрушит всю мощь своей ярости.

Солдаты отдаляются от меня только в обеденном зале, когда я занимаю привычное место. Но и сидя за своим столом, они не сводят с меня взглядов, так что я знаю: стоит мне подняться – и они пойдут следом. Теперь я часть семьи Менайи, как сказал король, так что и охраняют меня отныне как свою. Я полна благодарности, и все же этот немой конвой изнуряет.

После обеда король с моим братом уезжают на конную прогулку. Пока они в отлучке, мать зовет меня к себе – выбирать ткани на новые платья. Тянет время, выжидая, пока служанки разойдутся с поручениями, и лишь потом заговаривает:

– Я обратила внимание на кое-что интересное. – Она стучит пальцем по отрезу нежно-розового льна и хмурится. – Пожалуй, такое простое полотно не годится для двора. Сделаем из него только два дорожных платья. Принеси оттенок потемнее в пару к этому.

– Хорошо. – Я иду к стопкам льна, и рука тянется к мягкой кремовой ткани. Должно чудесно сочетаться с тем…