– Это всё понятно… Но неужели они чувствуют себя не в своей тарелке сейчас, занимаясь тем, чем занимаются? Что-то я сомневаюсь, что мать променяла бы медицину на юриспруденцию или какие-нибудь финансы. Она бы и меня с удовольствием в мед отправила, но и сама прекрасно понимает, что я категорически не состоялся как человек, способный к медицине, – разоткровенничался сводный брат.

– Скорее всего, она жалеет, что сама не пошла учиться дальше, что не получила вышку, не стала врачом. Но у неё, как я поняла, и возможностей тогда не было.

– А у меня они есть. И, получается, мать пытается реализовать свои амбиции за мой счёт. Но почему-то никак не хочет понять, что дизайн – это будущее. Что всё, что нас окружает – автомобили, техника, здания, а не только шмотьё и интерьеры, с которыми обычно ассоциируют слово «дизайн» – всё это когда-то было спроектировано художником. Придумано им. Нарисовано. И что в этой сфере простора для реализации амбиций гораздо больше, чем где бы то ни было.

– Благими намерениями… – а что ещё тут скажешь?

– Ладно, забей. Не бери в голову, разберусь как-нибудь. Только… – он вопрошающе посмотрел на сводную сестру.

– Не боись. Я – могила, – заверила его Женька, впрочем, не забыв тут же уточнить: – Пока наш договор в силе. Какой там у нас следующий шаг операции «Бедный Йорик»?

Слава усмехнулся.

– Не ожидал от тебя, Женд… прости, забылся… Евгения, – он кивнул, выражая почтение, – такого боевого настроя!

– Ты вообще меня плохо знаешь, дорогой братик, – характерным для неё жестом приподняла бровь та в ответ.

Вот уж действительно! Сестрица не переставала его удивлять. В тихом омуте, как говорится… Чёртики Женьки оказались довольно интересными созданиями. Стоило только немного треснуть скорлупе, в которой она пряталась от окружающего мира, как вдруг стало возможным разглядеть и настоящий живой ум (а он-то считал её чуть ли не пустышкой-зубрилой!), и наличие чувства юмора, и характер. Вместе с подкупающей непосредственностью, даже наивностью, и неожиданной привлекательностью, вдруг проступившей сквозь скучный образ отличницы, прятавшейся в балахонистых тряпках на пару размеров больше, получалась весьма интересная смесь! А может он и вовсе придумал эту скорлупу, сам не хотел разглядеть в Женьке нормальную, яркую девчонку? Хрен его знает… Но сейчас, после того, как каким-то невероятный образом сошлись звёзды, и у них наконец получилось по-человечески пообщаться, Святослав вдруг понял, что ему всё больше и больше нравится его младшая сводная сестрёнка, нравится проводить с ней время, нравится их живая болтовня, полная незлых подколов и перепалок. И это порождало странные ощущения: настораживало и одновременно притягивало ещё больше.

– А следующий шаг у нас – обещанная родителям мегатуса!

Остаток недели прошёл без сучка и задоринки. Слава и Женя были самыми примерными детьми на свете. Вовремя приходили домой, уделяли достаточно времени учёбе и помогали родителям с домашними делами. А самое главное – ни разу серьёзно не поцапались, дружелюбно вели себя за общими семейными трапезами, и даже – о чудо! – теперь вместе уходили по утрам в школу.

– Что-то не нравится мне это затишье, – Лариса привычно провожала взглядом в окно о чём-то беседующих детей.

Вот её сын что-то сказал Жене, та замахнулась на него сумкой, но это, скорее, была дружеская перебранка, чем ссора – они продолжали болтать, и явно с удовольствием смеялись над шуточками друг друга. Мимо промчался Максим на своём мотороллере, притормозил у общающейся парочки, но Слава, перекинувшись с ним парой слов, вопреки обыкновению не пристроился на сидение позади друга, а пошёл и дальше пешком, предпочтя сопровождать сестру.