Вспышка света прервала его размышления, и он, как ему показалось, потерял сознание.
Приходить в себя после отключки с похмелья было тяжело и крайне неприятно. В глазах рябило зеленью, искрило каким-то разноцветным туманом, и Костя никак не мог проморгаться. Голова по-прежнему болела, но, что намного хуже, он совершенно не чувствовал не только ног, но и всего тела.
«Обезболивающим накачали, наверное», — пришла какая-то вялая мысль. Он медленно прикрыл веки, посчитал до пяти, потом так же медленно открыл, чтобы глаза привыкли к свету солнечного дня. То, что он увидел, заставило вспомнить все забористые выражения их военного связиста Матюшкова по прозвищу Данила-мат. И это не от любви к шахматам, хотя Матюшков в них играл, и даже неплохо.
Вокруг были джунгли! Гребаные зеленые заросли с такими лопухами, которые в средней полосе России ни хрена не растут!
Раздавшийся откуда-то сбоку женский голос заставил его на мгновение прекратить выражать свои ощущения некорректными идиоматическими выражениями в виде простонародной брани, но когда, скосив глаза, он увидел севшую в траве соседку по лестничной клетке, рассуждавшую о том, что зеленое месиво кустов и деревьев — это рай, то Костина душа не выдержала.
— Тупая курица! Это джунгли, а значит, ад еще тот! — хриплым от пересыхания голосом гаркнул он. Что такое тропические джунгли, он знал не понаслышке. Девица завертела головой, как придурочная сова, а Константин, все больше злясь, высказал ей, что из-за ее дебильной агрессии они теперь неизвестно где.
— И не верти башкой, отвалится! Глаза разуй пошире, нет тут больше никого! К тебе обращаюсь!
— Эй вы там... вы кто? Вылезайте из-за кактуса! Где я? Я умерла? — требовательно завопила блондиночка, поглядев в его сторону.
Никакого кактуса Костя перед собой не видел и, злясь все больше от своей беспомощности, только и мог, что ругать тупую девицу.
— Дур-р-ра! — опять психанул он. — Дебильная курица со стулом! Если ты и сдохла, то я так умирать не собираюсь! 
Девушка подскочила с травы и, подбежав, попыталась заглянуть к нему за спину, совершенно игнорируя его самого. Потом обошла мужчину вокруг и встала напротив, пристально разглядывая.
— Интересно, что это за вид кактуса? — задумчиво глядя прямо на него, произнесла она. — Здоровенный какой! Зачем его в горшок посадили и здесь оставили? 
Константин подавился уже почти заготовленной фразой.
— Может, еще щупать начнешь?
А девица меж тем, покачиваясь с пятки на носок своих лимонных кроссовок, внимательно разглядывала его, или что она там видела вместо самого Кости.
И вот тут их взгляды опять встретились, девушка завизжала и сиганула в кусты словно заяц, а Константин на миг успел увидеть в ее широко распахнутых глазах отражение здоровенного разлапистого кактуса в горшке, стоящем в плетеной тележке на двух колесах. А еще он наконец вспомнил фамилию своей соседки и где они встречались.
Зимой, еще когда он учился в девятом классе, Костя Ежов увидел над разваленным снеговиком во дворе горько рыдающую девчонку с портфелем, маленькую, видимо первоклашку. Почему-то мимо пройти парень не смог и, выяснив, что какие-то хулиганы разбили ее снежную постройку, до вечера лепил с ней снеговика, залил его водой, а в шары специально закатал куски кирпича из подвала. Чтоб вандалам было неповадно.
Счастливая мелкота, подняв на него сияющий восторженный взгляд, пообещала, что, когда вырастет, обязательно выйдет за него замуж, и, покраснев от собственной храбрости, умчалась в его же подъезд. Потом он узнал, что девчонка — его соседка из квартиры напротив. Зовут ее Людочка Пуговкина, и она сирота.