– Баронесса! Смотреть на меня! – тихо и властно приказал король, и я с трудом отвела взгляд от лица Годфрея.

Поздно, ваше величество, я успела заметить, как после моих слов вы переглянулись с герцогом.

– Значит, я права, – прошептала, глядя в огромные призрачные глаза, заполняющие собой весь мой маленький мирок. Закружилась голова, и одновременно нагрелась сережка, сигнализируя о ментальном вмешательстве. Надо сказать, очень ювелирном вмешательстве, и не будь я так разозлена, скорее всего, не заметила бы, что кое-кто пытается подправить мне воспоминания. – Дело не во мне, дело в артефакте. Вы никогда меня не любили…

– Да нет же, несносная девчонка. – Герцог успел подхватить меня на руки, не позволяя картинно упасть в обморок у ног менталиста. Но глаза я закрыла и дышать перестала, пусть думают, что я потеряла сознание. – Из-за него ты в опасности! Я клянусь, что не стану тебя ни к чему принуждать, просто позволь быть рядом, позволь защитить тебя. Будет свадьба, – шептал он торопливо. – Гости, кольца, платье. Лучшее в мире платье… Луан, поторопись! Я же предупреждал, что на нее нельзя давить!

– Кто же знал, что ее наглость под стать твоей, – ворчливо отвечал король. – Поистине вы друг друга стоите. Две недели! Я даю вам две недели! Как хочешь, но, если через две недели вы не поженитесь, клянусь, я сам на ней женюсь!

– Не разевайте рот на чужое, ваше величество. Работайте!

– А я что, по-твоему, делаю? – прорычал король.

Странные между ними все же отношения. Может, сплетни правдивы и они не побратимы, а братья? Говорят, бывший король был тот еще ходок…

– Я не хочу, чтобы она помнила о наших промахах, – устало произнес герцог, бережно прижимая меня к себе. – А ты, жрец, проводи обряд помолвки. Когда моя невеста очнется, она будет помнить только это.

Сюрприз! У меня тоже есть тайны, на меня не действует магия. Никакая! Даже целительская, так что вы обеспечите свою невесту лишь головной болью, но никак не ложными воспоминаниями. О, зато как это развязывает руки!

Картинки перед закрытыми веками менялись и исчезали. А все же король силен и очень деликатен, он честно не полез в мою память, а ведь мог при желании. Но он стер лишь последние события, для меня они теперь были нечеткими и прозрачными, зато ярко засияла моя радость от помолвки, обещания Годфрея, мое скромное согласие. И все это под громкий и четкий бубнеж жреца. Значит, я должна помнить, как герцог сделал мне предложение, я обрадовалась и от счастья потеряла дар речи… А вот тут вы, ваше величество, перегнули! Я бы ни за что не опустила скромно глазки в пол и не шептала бы тихо «да!», я бы с визгом запрыгнула на герцога! Ну если бы действительно так желала за него замуж, как вы пытаетесь мне внушить. Зато я ничего не должна помнить о кинжале… Вообще ничего! Забыть даже то, что когда-то знала. Да что же это за кинжал такой?

– Милая, как ты?

Как же болит голова…

Холодные пальцы нежно провели по щеке. Приятно. Я открыла глаза и столкнулась с напряженным и виноватым взглядом Годфрея. Он все так же держал меня на руках, осторожно прижимая к груди. Не буду лгать, мне это нравилось, даже мелькнула глупая мысль, а не попробовать ли забраться на шею и ножки свесить? Но вместо этого я застонала, и мне даже не пришлось притворяться.

– Голова болит.

– Ты упала в обморок. – Герцог поставил меня на пол, но придерживал за плечи, стоя чуть позади. – Как раз когда нужно было ответить, что ты согласна стать моей невестой.

– А я согласна? – переспросила я, беспомощно глядя на недовольного жреца. Ему явно не нравилось происходящее, но против короля не попрешь. – Я плохо помню…