На сайте Питерской „Ночлежки“ на эту тему есть любопытный тест – „индекс уязвимости“. Пройдя его, можно узнать личную вероятность оказаться на улице. Ответив на ряд вопросов, каждый россиянин может в течение двух минут узнать свои факторы риска. Узнав результаты, многие, без сомнения, почувствуют отрезвление и всерьёз задумаются. К примеру, мои показатели были очень хорошими, тем не менее мой индекс уязвимости составляет 29 %.

В долгих разговорах с бездомными меня удивило несколько вещей. Прежде всего, это ошеломляющее количество болезней среди „людей улицы“. Несмотря на то, что я знал о повышенной заболеваемости бездомных, при общении масштабы хронических заболеваний среди бездомных меня просто поразили. И даже если человек до потери жилья был совершенно здоров, потеря здоровья в результате продолжительной бездомности была запрограммирована.

Туберкулёз и экземы, гнойники и язвы на теле, сердечно-сосудистые и желудочно-кишечные заболевания соседствовали с производственными травмами и психическими заболеваниями. Картину завершали бронхит, педикулез, чесотка, грибковые инфекции, обморожения, неправильно сросшиеся переломы, ревматизм и боли в позвоночнике. Я также столкнулся с массой бездомных, которые не могли получить пенсию по инвалидности. Так в Твери я разговорился с пожилым бездомным, которого выгнала из квартиры сестра и который страдал рассеянным склерозом. Государственной пенсии старику не платили, и ему удалось пробить лишь небольшие выплаты от Красного Креста за многолетнее донорство крови.

Странным мне показалось и то, что людей, привлекающих бездомных в трудовые дома и реабилитационные центры, называют „волонтёрами“. Слово это намеренно вводит людей в заблуждение и его следовало бы брать в кавычки. Волонтёр в своём оригинальном значении подразумевает человека, добровольно занимающегося за свой счет безвозмездной общественно-полезной деятельностью. В огромном же количестве „волонтёры“, работающие на трудовые дома, не имеют с безвозмездной общественно-полезной деятельностью ничего общего. Напротив, за заманивание клиентов они получают деньги и их следовало бы называть вербовщиками.

Меня также удивило то, что многие из московских бездомных хорошо относились к Владимиру Жириновскому. Поначалу я подумал, что ослышался, но невероятное было правдой: у Жириновского была репутация „помощника бездомных“. Зная уродливые ультраправые замашки лидера ЛДПР, я был уверен, что услышанное мной – утка, своего рода городская легенда. Но ещё пара бездомных, с которыми я разговаривал, продолжала настаивать на том, что Жириновский действительно раздаёт деньги нуждающимся и если подойти к Думе после после окончания работы и попросить у него денег – то он даст.

Задумавшись над этим, я пришёл к выводу, что, несмотря на сюрреальность, рассказанное, вероятно, было правдой. Подобный ход хорошо вписывается в миф Жириновского о том, что тот, якобы, „всегда был за бедных и за русских.“ Но здесь важен мотив: почему Жириновский раздаёт деньги бездомным? Не из сострадания, а потому, что он популист и любит эффектные жесты. А что может быть эффектнее того, чтобы отстегнуть нищему бродяге пару тысяч? Лидер ЛДПР прекрасно знает, что тот немедленно расскажет о его щедрости десяткам своих знакомых, и милостыня окупится сторицей.

В этой связи Жириновский напомнил мне другого известного персонажа – Пабло Эскобара. К началу 80-х колумбийский наркобарон попытался проникнуть в большую политику. Глава кокаиновой империи не только прошёл в Конгресс, но и нацелился на пост президента Колумбии. Эскобар пытался представить себя колумбийским Робин Гудом. Он организовал в родном квартале широкое строительство и вкладывал грязные наркодоллары в благотворительность. Позже, для того, чтобы завоевать голоса колумбийцев, Эскобар также стал раздавать деньги беднякам в кварталах Медельина. Многие купились на этот дешёвый трюк и популярность Эскобара росла. К счастью, благодаря усилиям министра юстиции Родриго Лара Бонилья, Эскобар вылетел из Конгресса за наркобизнес, и политическим амбициям преступного мегаломана пришёл конец.