Эверилд просто наблюдала за сражением, пираты наносили удары. Вскоре экипаж сдался и сложил оружие.

Они везли шелка, несколько тонн золота и серебра, когда Эверилд это увидела, внутренне содрогнулась – не любила она серебро.

Пираты перетащили добычу к себе на корабль.

Эверилд стояла на носу палубы и смотрела вдаль, солнце, подобно лесному пожару, набирало мощь. Оно жгло кожу. Эверилд чувствовала, как оно пощипывает ее – такое легкое зудящее ощущение. Волны равномерно бились о борта корабля. Пираты праздновали захват большой добычи.

– Эверилд, пойдем с нами, выпьешь рома, а то что как не пиратка, – весело позвал ее молодой туг.

– Брюхом я не пиратка, а прекрасная леди, но так и быть, составлю вам компанию, – она молниеносно подошла к пирующим пиратам.

– Залпом! Залпом! – горланили они, подавая Эверилд бутылку.

– Я же вас перепью, вы будете пьяные валяться на корабле, а я всё еще буду как стеклышко трезвая, – заметила Эверилд и залпом опустошила бутылку рома, по пищеводу разошелся огонь.

Как он был похож по свойствам на ту предсмертную агонию или агонию перерождения. Неужели Фениксы с такой болью перерождаются? Она помнила, как лежала на чём-то твердом, а может, ей это показалось. Она помнила то всепожирающее пламя, тело горело заживо, хотелось кричать, но сил на это не было. Она билась об стены темноты, колотила кулаками, моля, прося выпустить. Она рыдала навзрыд, не в состоянии больше выносить эту боль. А организм был глух к ее мольбам, ей с каждым ее беззвучным криком, стоном казалось, что жар усиливается, пламя разгорается всё сильнее, всё яростнее, всё больнее, и вот она – сплошной огонь, нет, она и есть огонь. Огонь смерти.

Она сгорала, как ведьмы в живом пламени, она помнила их душераздирающие крики, они по сей день стояли в ее ушах. Когда-то воистину красивые женщины превращались в слуг Дьявола только потому, что какому-то уроду не дали своей женской силы. Не захотели быть подстилками для графов, королей или вообще священников.

Она помнила тот день в мелочах, она гуляла с подругой, когда к ним на карете подъехал богатый тип с мерзким рыбьим лицом. Он улыбнулся девчонкам и подозвал ее подругу, Кристину:

– Хочешь, я тебя избавлю от нищеты, ты будешь у меня ходить в брильянтах, золоте. Хочешь стать моей содержанкой? Назови свою цену!

Он так нагло смотрел в глаза, что хотелось вмазать по этой роже. А Кристинка была просто загляденье, истинная амазонка: высокая, стройная, с шикарной грудью четвертого размера, ее медовые глаза смотрели всегда с такой нежностью, ее черные волосы, собранные в корону, придавали ей королевское величие, зеленое хлопковое с глубоким декольте платье подчеркивало ее изящность, сексуальность. У мужчин при виде нее горели глаза. Многие готовы были на всё, чтобы заполучить эту пленительную красавицу.

Она вежливо улыбнулась графенышу и сказала спокойно:

– Я уже замужем и приключения на стороне не ищу. Мне не надо ваших богатств, – и гордо удалилась.

***

Вернувшись домой с ночной охоты, Эверилд не обнаружила Кристину дома и всё сразу поняла, увидев погром. Она три дня пыталась выяснить, куда ее дели, и только наутро четвертого дня узнала, что сегодня казнят Кристину Дайлан за неземную красоту – такой роскошной внешностью может обладать только слуга Дьявола. Они обвинили ее в сговоре с Дьяволом, мол, она продала ему душу за свою красоту.

События развивались в Испании, в Мадриде, это было совсем недавно. Тогда Эверилд решила спасти ее любой ценой. Она дождалась вечера, часа казни, и протолкнулась в передние ряды. Эверилд молча наблюдала, как стражники всю избитую, в кровоподтеках Кристину вели на костер.