– И где они теперь? – с укором спросил Саныч, пытаясь призвать девушку к благоразумию.– И где теперь ты. Не думаю, что твое возвращение сюда простое совпадение и ты тоже сможешь уйти.

С каждым его словом на глаза Оксаны наворачивались слезы. Она мотала головой, не желая даже слушать, не то, что верить. Даже не была наверняка уверена, что она действительно была ее внучкой. Только письмо являлось доказательством и, наверное, фамилия, по которой Саныч ее признал.

– Лучше не рискуй своей жизнью напрасно, – заключил Стас вместо Саныча, усаживаясь за стол и роняя рюмку. Спирт растекся по поверхности стола, огибая пальцы. – Да и чужак еще этот нарисовался. В общем, что бы баба Нина перед смертью ни натворила, но твой приезд явно нам еще гостей подкинул. Не удивлюсь, если с ее подачи.

– А лес жечь не пробовали? Может, и источник ваших бед сгорел бы! – прыснула Оксана, уставившись в окно, из которого видела только стену из непроходимых деревьев. Даже сейчас лес ей казался зловещим.

– А то тут наши предки мучились. Правила эти придумывали… – наигранно протянул Стас, положив сцепленные кисти на стол, и уставился на нее как на дурочку.

– Не язви, – строго зыркнул на него Саныч. – Видишь, испугался ребенок, бывает. Успокойся сам и объясни спокойно. – Сторожила посмотрел на нее: – Слушай, Оксан, лучше иди домой, отдохни, приведи себя в порядок и привыкай жить тут… ну или…

Он не договорил, но Оксане и без этого стало понятно, что значит его «или». Одной из тех туманных ей становиться точно не хотелось.

– Короче, понятно все, спасибо! – рыкнула она и вышла, захлопнув за собой дверь, да так громко, что у самой мурашки пошли по спине.

Ища обходные пути к выходу из деревни, Оксана увидела вблизи кирпичную церквушку с крестом на золоченом куполе. Заброшенную.

«Похоже, даже Бог решил тут не задерживаться».

Кое-как выйдя на улицу Прямую, прибавила шаг.

– У тебя чего дверь нараспашку? – встретила ее Аня рядом с той самой баней, о которой ей рассказывала вчера. Оксана не ответила. – Ты чего? Дома не ночевала?

– Ань, давай потом, а? – раздраженно проговорила Оксана, почти переходя на бег. Выход из деревни был уже совсем рядом.

– Да ты чего, Оксан?!  – не унималась Аня, пытаясь нагнать ее, и даже поймала за руку рядом с деревянным мостиком, под которым журчала речка. – Что случилось? Да подожди ты, давай поговорим!

– Видела я ваш туман и тварей в нем! На хрен оно мне не сдалось! – выругалась Оксана, вырвав руку из хватки соседки, но все же остановившись.

– Ну куда ты сейчас пойдешь! После тумана несколько суток нельзя из деревни носа показывать. Опасно это.

– К чертям ваши правила! – в сердцах выкрикнула девушка. – К черту вашу деревню, – уже тише повторила она, чувствуя дорожки слез, сбегающие по щекам.

Аня ей ничего не ответила, а Оксана пробежала по мостику на лесную тропу, желая как можно скорее выбежать на дорогу.

Лес встретил ее непривычной тишиной, холодом и темнотой, словно в одно мгновение наступил вечер. Сквозь ветки почти не просачивался солнечный свет. Ее шаги были слишком громкими, и Оксана вздрагивала от каждого хруста веток под ногами.

Она бежала только вперед, но дорога не заканчивалась, хотя порой казалось, что слышится шум проезжающих мимо машин. Но именно что казалось. Оксана уже не понимала, что слышит и видит на самом деле. Желание смешивалось с действительностью, выдавая иллюзию в воспаленном от ужаса сознании за реальность. Среди сгущающегося молочно-белого тумана со всех сторон девушка слышала звонкий детский смех, топот ног и мелодию колыбельной, как из старой шкатулки.