Вот и в этот раз, умаявшись за день, пришла в свою комнату, еле волоча ноги от усталости. Достала из кармана мобильник и включила его - на работе запрещалось пользоваться сотовой связью в личных целях, поэтому требовали мобилу отключать.

Тут же получила сообщение о пропущенном звонке. Посмотрела на цифры и поняла, что звонили из больницы. В груди все похолодело. Просто так они сами бы не стали меня тревожить, значит, что-то произошло. Господи, лишь бы с мамой все было хорошо!

Нерешительно нажимаю на дисплей, а затем на кнопку вызова. В трубке раздаются длинные гудки... Мне кажется, что время тянется, точно патока - медленно, тягуче, будто специально мучая меня. На десятый гудок в трубке все раздалось сонное "алло".

- Здравствуйте. Я по поводу одной из пациенток, ее зовут Елизавета Калинина...

- Девушка, - перебил меня недовольный голос медсестры, - вы на время смотрели вообще? На часах почти одиннадцать. Позвоните завтра с утра с восьми часов. На все вопросы вам ответит лечащий врач.

И в трубке раздались короткие гудки.

- Зараза! - сквозь зубы проскрежетала я, зло уставившись на погаснувший экран. - Так сложно было ответить?! Да что б у тебя смена тяжелой выдалась!

Да, я была сейчас разгневана! Ну что ей стоило посмотреть по компьютеру информацию о пациенте?

Со злости швырнула телефон на кровать и начала раздеваться, фактически срывая с себя одежду. Оставшись в одном нижнем простеньком белье, глубоко задышала, пытаясь успокоиться.

- Так, Кать, - обратилась сама к себе, - перестань. Позвонишь завтра с самого утра и обо всем узнаешь.

И все же какое-то предчувствие е давало мне до конца успокоиться, я сердцем чувствовала, что что-то случилось. Что? Надеюсь, это никак не связано с мамой. Очень на это надеюсь.

Тряхнула головой, прогоняя плохие мысли и, надев халат, прихватила принадлежности для душа и вышла из комнаты - нужно освежиться.

Через полчаса, приняв все водные процедуры, насухо вытерла волосы полотенцем и завалилась спать. Перед завтрашним днем нужно как следует выспаться - у барной стойки я буду работать самостоятельно! От завтрашнего дня будет зависеть примут ли меня на постоянной основе с официальным трудоустройством, или же придется покинуть это место разврата и похоти, замаскированное под дорогой ночной клуб.

- Доброе утро, - поздоровалась с девушкой, приложив телефон к уху.

- Доброе, - раздалось с того конца.

- Я по поводу пациентки.

- Имя и Фамилия?

- Елизавета Калинина.

- Минуточку.

С той стороны послышалось неторопливое щелканье по клавиатуре и тихий, еле слышный бубнеж, которого я не разобрала.

Через некоторое время в трубке снова раздалось:

- Алло, вы еще тут?

- Да. - Тут же отозвалась, нервно теребя край своей черной футболки с надписью "My life".

- Елизавета Калинина, 1970 года рождения, проживающая по адресу...

- Да, это она. - Зачем-то кивнула я, прекрасно понимая, что меня все равно никто не видит.

- Вам следует немедленно связаться с лечащим врачом, он вам все разъяснит. Записывайте номер. - Она озвучила цифры сотового и, сухо попрощавшись, положила трубку.

- Ничего не понимаю. - Встревожено произнесла я, похолодевшими пальцами набирая номер.

Раздались длинные гудки.

- Слушаю.

- Здравствуйте, мне в регистратуре дали ваш номер и сказали позвонить...

- А, вы на счет Елизаветы Калининой?

- Да. Я ее дочь.

- Дочь. - Кажется, мужчина на том конце тяжело вздохнул. Или мне показалось? - Девушка, слушайте меня внимательно, не перебивайте и просто примите как данность - не всё подвластно врачам.

Что-то не нравится мне начало разговора. Совсем не нравится.

- Понимаете, вчера пришли новые анализы... К сожалению, вашу маму мы оперировать не можем - опухоль разрослась настолько, что... - Он снова вздохнул. - Сожалею, но мы бессильны что-либо сделать. В данном случае операция и какое-либо лечение окажутся бессильными. Советую подготовиться - осталось совсем немного. Максимум две недели.