Боже мой! Это же… Он же говорил про торговлю живым товаром! Он же… Ольга! Боже мой, бедная девушка! А я?! Меня хотят кому-то продать?

В глазах защипало. Черт! Черт!! ЧЕРТ!! Если я не сбегу, меня ожидает та же участь, что и Ольгу.

Не знаю точно, сколько так просидела, погруженная в тяжелые думы, но почувствовала, что ноги начало покалывать из-за долгого пребывания в неудобной позе. Кое-как поднялась на ноги и, пошатываясь, повернула назад, чтобы вернуться к себе в комнату. Так просто отсюда сбежать не получится, поэтому нужно все как следует продумать, и…

– Ну привет, крошка, – услышала насмешливое. – И много ты успела услышать?

Передо мной стоял хозяин этого чудовищного места – Александр.

– Я… Я никому не скажу, Саш, честно. Я клянусь, что от меня никто и ничего не узнает, только отпусти к маме! Я должна к ней прийти! Врач сказал, что ей осталось совсем недолго! Умоляю, будь человеком! Дай мне побыть последние мгновения с ней!

– Ой и дура же ты, Катенька. Самая настоящая дура. Вот сидела бы ты смирно на заднице, работала спокойно барменом, подо мной бы раз в неделю или реже, это уж как получится, ножки бы свои стройные раздвигала, тогда жила бы так, как ни одна из здешних девочек, а так… Как уже говорил, детка, это место ты покинешь только при одном условии – вперед ногами, если не согласишься на мои условия, но ты, как я вижу, не вняла моему совету, пренебрегла им. Глупо. Очень глупо.

– Александр, – обратился к нему подошедший амбал с пистолетом в кобуре, пристегнутого к поясу брюк.

– Чего тебе, Глеб? – недовольно отозвался мужчина, не поворачивая головы и неотрывно глядя на меня.

– Эта, – тот кивнул в мою сторону, – по телефону пыталась полицию вызвать, но я вовремя успел включить глушилку сигнала в ее комнате.

– Телефон, говоришь? – мужчина гневно сощурил глаза и поджал губы. – Жить надоело, да, Катенька? А говорила, что никому и ничего не скажешь, даже клялась. И вот как же мне тебе верить-то, Калинина, а?

– Ты сам виноват, – еле выдавила из себя. – Если бы отпустил, то ничего этого не было бы.

– Ты сама пришла сюда, тебя никто не звал и не заставлял. Насколько я помню, ты с радостью согласилась работать в "Элегии".

– Барменом! – попыталась возразить – внутри все дрожало от страха.

– Глеб, забери у нее телефон, а то мало ли какие еще мысли придут этой крошке в ее симпотную голову.

– Давай сюда. – Пробасил тот, подходя ко мне.

– Нет, – отрицательно покачала головой, машинально делая шаг назад.

– Дура. Лучше отдай, иначе пожалеешь.

– Нет!

Глеб, хмыкнув, начал наступать. Вы даже не представляете, как это страшно, когда на тебя надвигается здоровяк с размером бицепсов, как моя голова.

– Глупая ты, Катя. Очень глупая, другая на твоем месте согласилась бы на все что угодно, лишь бы ее не трогали, а ты артачишься.

– Я не хочу быть шлюхой! Не хочу, чтобы меня пользовали, как вещь! Я человек, а не кусок мяса на рынке! – со злостью прошипела, отступая назад, пока не наткнулась спиной на стену.

– Бежать все равно некуда, девочка. – снова пробасил бугай. – Отдай мобилу, а то руки вырву.

– Глеб, не пугай ты так крошку, а то еще в обморок хлопнется. – усмехнулся блондин.

– Так а че она ломается стоит? Слушай, может, ее проще будет пристрелить, а? Ни забот, ни хлопот. Пацаны в лес вывезут и закопают так, что ни одна собака не найдет.

– Согласен, этот вариант проще, но если так поступить, то я ничего с этого не получу.

– Вот тут не соглашусь, – парировал Глеб, оборачиваясь к Саше. – Без нее не будет геморроя. Сань, я те отвечаю, с этой телкой ты еще намучаешься. Лучше грохнуть ее, к херам собачьим, и дело с концом.