Белые купцы торговали тиком и другими ценными породами деревьев

Некто впряг белого буйвола в телегу, и с телеги продавал рис.

Расписные красками слоны в красных или золотых попонах возили богатых людей.

Меж рядков сидели садху – святые, их тела измазаны пеплом, а на лбу две белые полосы. Им торговцы и прохожие клали еду на лист пальмы. Среди садху сидели в разных позах и йоги, пребывая в нирване.

В отдалении сидели парии в драном тряпье. Еду им бросали издали.

Хью спросил у матери:

–Почему этих людей так не любят?

Отвечал мальчику Суреш, мужчина лет тридцати, один из слуг-индусов, нанятых у трапа:

–Из всех неприкасаемых каст парии – самые отверженные, хотя и всем неприкасаемым не дают прав в социальном мире – их не обучают, не лечат, им запрещено участвовать в религиозных обрядах.

Хьюго поражённо уставился на говорившего:

–Как можно запретить человеку выражать любовь к Богу?

Руди поинтересовалась у нового слуги:

–Суреш, а где Вы учились английскому языку?

–Мэм-сахиб, я помогал хаким-сахибу ухаживать за больными.

–Доктору?

–Да, доктору, мэм-сахиб. Мы называем врачей хаким.

–А, вот откуда Вы выучили такие умные слова…

Суреш попросил Нолана:

–Маленький сахиб, не подходите близко к садху, индус не станет вкушать еду, если на неё упала тень неверного или даже ангрези.

Нолан сделал вывод, указав на нового слугу:

–Здесь нас зовут ангрези.

Слуга-индус учил:

–В Индии нельзя указывать пальцем, только вытянутой рукой или подбородком. Ваш язык сложный, вот мы и называем вас на свой манер.

Нолан возмущался:

–Почему все мужчины-индийцы так бесцеремонно нас разглядывают?!

Суреш усмехнулся:

–Здешних мужчин слепит белая кожа европейских женщин.

Хьюго приблизился к одному из неприкасаемых, ребёнок спрашивал:

–Что Вы сделали не так? За что Вас все гонят?

Мать взяла среднего сына за руку, уводила от оборванцев.

Читала ему нотации:

–Эти нищие могут быть заразными!

Новый слуга грустно поведал Хью:

–Неприкасаемые не могут заговорить с человеком из «чистой» касты. За это его забьют палками до смерти. Хотя…когда у неприкасаемого есть деньги, он может оставить их на пороге торговца и выкрикнуть, что ему требуется, ему вынесут и положат на порог.

Дети заметили факира и побежали смотреть, как человек укрощает змей.

Руди обратилась к Опол Кьюб:

–Милые у индусов забавы…аж передёргивает…

–Вспомните Средневековье, тогда тоже в почёте были карлики и укротители огня.

–Ах, да, древние греки тоже славили Прометея, играли с огнём в его честь…

В подтвержденье слов юной англичанки, факир стал играть с огнём. Дети завизжали от восторга. Англичане засыпали факира мелкими индийскими монетами ана, а кто-то даже не пожалел несколько шиллингов.

Белые женщины подошли к торговцам снедью. Индусы сложили ладони вместе и поклонились, приветствуя:

–Намастэ.

Дети выбирали себе сладости: жареные рисовые шарики, щербет, треугольные пирожки, калачи, казинаки из кунжута, барфи – лакомства из кокосового молока. Вайшью (торговцы) подавали продукты только правой рукой.

Опол узнавала у Руди:

–Вы пойдёте покупать алмазы? В Бомбее – центр торговли алмазами. В соседнем городе Сурате их обрабатывают и доводят до совершенства, затем свозят сюда. Продают драгоценности армяне, евреи и индусы из подкасты вайшью – марвари, своего рода ростовщики, и такие же жадные, как все те, кто у больших денег, их даже называют «индийские евреи».

–Сходить, конечно, можно…Приглядеться…Полк, где будет служить муж, будет пока здесь, семьи офицеров, вероятнее всего оставят здесь, в тылу.

Девушка тараторила дальше:

–А мне папа велел купить подарки для набоба Рампура Калбу Али Кхану за то, что впустил в свой дворец бежавших от восставших сипаев детей.