С 1921 г. труд заключенных стал оплачиваться по ставкам соответствующих профсоюзов (циркуляр Главного управления принудительных работ НКВД РСФСР № 504 от 29 ноября 1921 г.). «Во всех случаях, когда предоставляется к тому возможность, необходимо переходить на сдельную оплату труда, исчисляя заработок заключенных по расценкам, утвержденным соответствующими профессиональными союзами», – говорилось в циркуляре[103].

С обострением классовой борьбы в годы гражданской войны возникла необходимость изменить некоторые правовые нормы, регламентирующие содержание наиболее опасных преступников (в эту категорию попадали и представители бывшего класса эксплуататоров, осужденные за контрреволюционную деятельность). В 1919 г. общее число учтенных преступлений в РСФСР составило 99,5 тыс., из них были раскрыты 51 %; в 1920 г. – соответственно 322,8 тыс. и 57 %[104].

Этот недостаток был исправлен в начале 1919 г., когда органы ВЧК получили право заключать в лагеря врагов Советской власти. Декретом ВЦИК, опубликованным 15 апреля 1919 г.[105], первоначальная организация таких лагерей была возложена на губернские ЧК, которые впоследствии передали их в ведение отделов управления губисполкомов. Однако основная масса лагерей на территории России находилась в ведении НКВД РСФСР.

Постановление ВЦИК от 17 мая 1919 г.[106] определяло порядок организации лагерей, а также впервые регламентировало правовое положение заключенных. Поэтому нельзя согласиться с мнением А. И. Солженицына, считавшего, что на 1922 г. еще не было законов, определявших правовое положение заключенных[107]. Сохранились также и некоторые инструкции, относящиеся к порядку передвижения и работы заключенных за пределами лагеря. В частности, Инструкция для конвоя, сопровождающего по городу заключенных[108].

Общим руководством всей системы лагерей занимался специальный отдел НКВД РСФСР, который состоял из следующих подотделов: административного, ведавшего вопросами общего управления лагерями; организационно-инструкторского (инструктирование лагерной администрации и надзор за ее деятельностью); хозяйственного (ведавшего строительством, ремонтом и т. и.). В лагерях, как и в общих местах лишения свободы, был установлен 8-часовой рабочий день, т. е. на них распространялось трудовое законодательство, установленное КЗоТ РСФСР 1918 г.

Постановление ВЦИК предусматривало поощрение заключенных, проявивших особое трудолюбие. Им предоставлялось право проживать на частных квартирах, допускалось досрочное освобождение от наказания. Вместе с тем для особо опасных государственных преступников устанавливался более строгий режим изоляции. Сурово карались побеги из лагерей: за первый побег лишение свободы могло быть увеличено в 10 раз, за вторичный мера наказания определялась ревтрибуналом – вплоть до расстрела.

Классовая принадлежность определяла и правовое положение преступника. Кроме общих были созданы особые лагеря, где содержались лица, лишенные свободы до наступления определенных событий (например, окончания гражданской войны, ликвидации Петроградского фронта и т. д.). В ноябре 1921 г. в концентрационном лагере № 2 г. Нижнего Тагила содержались 7 человек, у которых в графе «окончание срока заключения» стояла запись «до ликвидации бандитизма»[109]. Такие неопределенные приговоры выносились, как правило, в отношении изобличенных в преступлениях представителей эксплуататорских классов, которых, по мнению большевистского правительства, в условиях гражданской войны нельзя было освобождать, ибо велика вероятность, что они вновь активно включатся в борьбу с Советской властью. Все это не только не способствовало укреплению правовой системы советского государства, но отбрасывало назад, в годы мрачного средневековья России, когда в ходу были широко распространены санкции приговоров типа: «кинуть в тюрьму впредь до государева Указа», «бить плетьми нещадно» и т. и.