Жорж. Вместо того чтобы подольститься немного, казалось бы, чего проще! Женщины обожают, когда им польстишь. Ведь в чем дело-то? Вы пришли к ней просить о помощи. Значит, вы должны проявить добрую волю.

Жюльен. Проявлю, если она проявит. (Машет рукой.) Только от нее, от момочки, этого не дождешься.

Жорж. А сколько вы собираетесь у нее просить? Иной раз, когда заранее известна сумма, дело легче идет.

Жюльен. Меня призывают в армию. Я тянул сколько мог, но на сей раз приходится идти защищать республику. Я хочу попросить у матери, чтобы эти три года она содержала мою жену и сына.

Жорж(присвистывает). Три года – это долгий срок…

Жюльен. Для них тоже долгий.

Тем временем мадам Александра выходит из туалетной комнаты; она в пеньюаре. Опускается в кресло, похожее на трон. Педикюрщик берет ее ногу, маникюрщик – руку; парикмахер занимается волосами. Ласюрет – ее секретарь – держится на почтительном расстоянии со своими бумажками и ждет. Она похожа на старого идола, окруженного жрецами.

Мадам Александра(окликает). Ласюрет!

Ласюрет(раболепно выступает вперед). Дорогая Мадам?

Мадам Александра. Что в сегодняшней почте?

Ласюрет. Счета от Бенуазо за костюмы для «Императрицы». Уже третий раз напоминает.

Мадам Александра. Пусть ждет. Дальше?

Ласюрет. Бумажка от рабочих сцены, они просят прибавить им пять франков в месяц.

Мадам Александра. Отказать. Дальше?

Ласюрет. Общество «Театральных сироток» напоминает о ежегодном пожертвовании.

Мадам Александра. Двадцать франков!

Ласюрет. В прошлом году мы посылали пятьдесят.

Мадам Александра. Это не я. Это Дефурнет. Двадцать франков! Дальше?

Ласюрет. Общество помощи туберкулезным студентам просит прислать что-нибудь для их благотворительного базара.

Мадам Александра. Я уже посылала студентам.

Ласюрет. Но это студенты-туберкулезники.

Мадам Александра. Или они студенты, или туберкулезники! Надо выбрать что-нибудь одно.

Ласюрет. Они говорят, что Сара Бернар послала им статуэтку собственной работы.

Мадам Александра(визгливо). Передайте им, что я не ваяю, как Сара Бернар! Лично я занимаюсь только театром.

Ласюрет(вкрадчиво). Дар Сары Бернар безусловно будет замечен.

Мадам Александра. Все, что Сара ни делает, все бывает замечено! А статуэтка большая?

Ласюрет. Если она жертвует «Шута», который был выставлен в последнем Салоне, то она, должно быть, вот такой величины.

Мадам Александра. Только-то? Не ожидала от Сары. (Зовет.) Жорж!

Жорж(в коридоре, Жюльену). Зовет. Стойте здесь, мсье Жюльен, прошу вас; все образуется. (Проскальзывает в уборную, открыв дверь собственным ключом, и тут же запирает ее за собой.) Дорогая Мадам?

Мадам Александра. Куда ты задевала эту мерзкую огромную бронзу, мне ее прислали два года назад, я так до сих пор никуда ее и не пристроила.

Жорж. Голую женщину, Наша Дорогая Мадам?

Мадам Александра. Да нет, совсем не голую, дуреха! Голая женщина – это Родена. Но могу же я отдавать им Родена только потому, что они больны туберкулезом; Да, кроме того, все сейчас туберкулезные, это известно.

Жорж. Ага! Знаю, что мадам имеет в виду. Скелет?

Мадам Александра. Ну да, ну да! Страшнейший скелет и схватил за руку голого человека.

Ласюрет. А-а, понимаю, Дорогая Мадам. «Юноша и смерть»? Чудесно. Мы его загнали на чердак на улице Прони.

Мадам Александра. Ну и хорошо, пошлите им его с моей визитной карточкой. Он в три раза больше, чем ее «Шут». Вот-то Сара Бернар разозлится.

Ласюрет. Но, мадам, а вы не опасаетесь, что сам сюжет, пожалуй… «Юноша и смерть»?.. Для юных туберкулезников…

Мадам Александра(визгливо). Я посылаю то, что у меня есть! Надоели! Если они больны туберкулезом, они же знают, что все равно умрут.