– А как же новый Бог? – Мысли Тимофея стали обретать привычную ясность.

– Ты говоришь про Единого Бога? – Волхв спросил скорее для порядка, так как не понять вопроса было невозможно. Особенно в свете недавних событий.

Племени Болотных Мхов, благодаря своей отдалённости, сильно повезло. Как сообщали путники, случайно забредавшие в деревню, да торговцы, повсюду, по всей стране громили идолов, не жалели ни священных деревьев, ни священные рощи. Всё подчинялось Единому Богу. Старые верования уходили, а новые, с топором, огнем и кровью завоевывали привычный мир.

Отдаленность деревни, до которой и лихие люди то редко добирались, спасала её от преследований. Однако один священник – отец Клемент, всё же, дошёл до этих мест и построил, не без помощи местных жителей, высокую деревянную церковь и даже сумел организовать доставку церковного колокола, с огромным трудом водруженного на колокольню.

Отец Клемент не был сторонником агрессивных мер. Он старался переманить людей в свою веру с помощью ласки, уважения, трудолюбия. Он никогда не чурался никакой работы: с радостью помогал селянам, сам работал в поле, ухаживал за скотом, он сам содержал две коровы и небольшой курятник.

Но работников в деревне хватало, а трудолюбие, хоть и ценилось, не могло считаться большим плюсом, учитывая, что лентяи в племени надолго не задерживались. Они или умирали от голода, не умея себя обеспечить, либо, что чаще, уходили в большие города, где у них появлялись бόльшие шансы к чему-нибудь или кому-нибудь пристроиться, вырвав себе на пропитание кусок хлеба.

Священник сумел завоевать себе почти безграничное уважение и доверие после того, как показал себя искусным целителем. Он спас от неминуемой смерти уже более десятка человек, а ведь это десяток (а то и боле) е, семей, а люди племени Болотных Мхов умели быть благодарными и никогда не забывали сделанного добра.

Никакой силой, никакой угрозой, никаким подхалимажем нельзя было приобрести такого уважения, какое приобрёл священник. Таким образом, отца Клемента стали считать своим. Люди теперь заходили к нему не только за помощью и за советом, но и попить свежей браги, поговорить о жизни. Отец Клемент умел хорошо слушать и замечательно говорить.

Уже все жители деревни стали прихожанами церкви. Люди ещё не забыли старых богов, но доверие отцу Клементу, порождало и веру в Единого Бога.

– На самом деле никакого противоречия нет, Единый Бог объединяет в себе всех богов, вот и всё. Это сильно упрощает веру. Не надо приносить подношения каждому богу, не надо делать идолов и совершать множество обрядов, – отвечал Волхв.

– У нас пока что Единый Бог стал лишь ещё одним богом, одним из многих. Старейшины ещё даже толком не решили, куда его поставить, – рассказал Тимофей.

– Поставить образ Единого Бога не трудно, достаточно поставить его выше всех. Остальные боги лишь частички Единого Бога, поэтому они теперь становятся не сами по себе, а, в какой-то степени зависимыми от Единого.

Все объяснения для Тимофея звучали весьма запутанно:

– Я плохо понимаю тебя.

– Не беда. Оно тебе и не нужно. У тебя сейчас и так будет много проблем. Я совсем заговорил тебя, а рановато – тебе ещё выздоравливать и выздоравливать… Главное, не переживай. Живи как жил, действуй по совести, и всё будет как надо. Может быть. мы еще встретимся.

– Надеюсь, – еле-еле прошептал Тимофей. Голос Волхва звучал усыпляюще, так что мальчик уже не мог сопротивляться надвигающемуся сну. Веки стали слишком тяжёлыми, чтобы держать глаза открытыми. Тёплый, спокойный, лечебный сон мягко забрал Тимофея в свои объятия.