– Отойдите. – Спокойный голос Драгомира отрезвлял и заставлял подчиниться. – Дайте я посмотрю, что можно сделать.

Домослав что-то хотел сказать, но услышал лишь:

– Назад! Сядьте и не мешайтесь, хотя бы некоторое время.

Домослав взял под руку Тимофея и оттащил его к дальней стене. Теперь им была видна только спина Драгомира, согнувшаяся над израненным тельцем.

Тимофей повернулся к домовому и хотел спросить его, но тот быстро прижал палец к губам, заставляя замолкнуть. «Раз просили не мешать, лучше так и поступить. Потом все вопросы», – явствовало из этого жеста. Они сели плечом к плечу и принялись ждать.

Драгомир некоторое время стоял над поросёнком, разглядывая и оценивая рану. Затем он встал рядом с ним на колени и выполнил несколько пассов руками. Затем ещё… И ещё… Вскоре его пальцы запорхали над еле дышащим животным с неимоверной скоростью, сливаясь в темное размытое пятно.

Новые окна, заметно осветившие помещение, всё же не позволяли разглядеть, чем же конкретно занимается хлевный. От неподвижности у Тимофея уже затекла спина, но он очень боялся пошевелиться и всё испортить.

Резким рывком Драгомир подскочил на ноги и бросился куда-то в угол. Тимофей уже хотел подняться, но хлевный, словно почувствовав его движение, обернулся и погрозил пальчиком.

– Терпение. Ещё немного осталось.

Он чем-то пошуршал, затем послышался звон стекла, и Драгомир обернулся к ближайшему окну. Подняв к свету маленькую полупрозрачную скляночку, хлевный довольно хмыкнул, взболтнул её и снова направился к поросёнку. Теперь он встал лицом к измученным ожиданием Тимофею и Домославу. Очень осторожно, капля за каплей вся жидкость из бутылочки переливалась в рваную рану. На мгновение рана засветилась серым серебристым светом и погасла. Поросёнок громко хрюкнул, а затем чихнул. Тут уже Тимофей не выдержал и бросился к поросёнку, Домослав не отставал.

– Живой! Ты оживил его! – кричал мальчик.

Драгомир удовлетворенно и несколько устало плюхнулся на пол и отбросил склянку далеко в сторону. Тимофей наклонился над поросёнком, который уже стремился подняться.

– Подожди, не торопись. Дай на тебя поглядеть, – шептал Тимофей, разглядывая затянувшуюся рану.

От смертельного удара остался лишь небольшой, но заметный шрам.

– Как ты сумел? Ты кудесник? – спрашивал Тимофей, продолжая следить за поросёнком.

– Нет, конечно, я всего лишь жалкий и ничтожный хлевный, – немного смутившись, ответил Драгомир.

– Спасибо, спасибо тебе. – От переизбытка чувств Тимофей обнял Драгомира, уткнувшись лицом в его соломенную бороду.

– Ну ладно, ладно, чего уж там. – Совсем уже смутившись, Драгомир похлопал мальчика по спине.

Тимофей снова обратился к маленькому поросёнку, который уже с трудом поднимался на трясущиеся ножки. Домослав протянул руку, чтобы помочь ему, но Тимофей его опередил, подхватил поросенка, прижал к себе и крутанулся на месте. Радость переполняла мальчика настолько, что грозила выплеснуться наружу, поглощая всё вокруг.

– Спокойнее, спокойнее, – осадил его домовой. – Так ты снова разбередишь его рану.

Тимофей тут же поставил поросёнка на пол, и тот неуверенно застучал своими маленькими копытцами.

– Всего несколько дней назад я был совершенно обычным мальчиком, – с чувством произнес Тимофей. – Ну, почти обычным, – тут же поправился он. – А теперь!

– Разве что-то изменилось? – поинтересовался домовой.

– Я познакомился с вами, видел души моих друзей, леший помог мне добраться до дома! – начал перечислять Тимофей.

– Прямо до самого дома? – удивился Драгомир.

– Не совсем, конечно, до самой опушки, – пояснил Тимофей.