Вспоминаю Новгород и ужасное 17 число: и за это тоже страдает Россия. Все должны страдать за все, что сделали, но никто этого не понимает.

Благодарю Бога за каждый день, который благополучно прошел.

Ни одного твоего письма не оставляю, все сожжено – прошедшее как сон! Только слезы и благодарность. Мирское все проходит: дома и вещи отняты и испорчены, друзья в разлуке, живешь изо дня в день. В Боге все, и природа никогда не изменяется. Вокруг вижу много церквей (тянет их посетить) и горы. Волков везет меня в кресле в церковь – только через улицу, – из сада прохожу пешком. Некоторые люди кланяются и нас благословляют, другие не смеют. Каждое письмо читается, пакет просматривается…

Папа и Алексей грустят, что им нечего тебе послать. Очень много грустного… и тогда мы тебя вспоминаем. А я, дитя мое, горжусь тобой. Да, трудный урок, тяжелая школа страданья, но ты прекрасно прошла через экзамен. Благодарим тебя за все, что ты за нас говорила, за то, как защищала нас и столько за нас и за Россию перенесла и перестрадала. Господь один, может, воздаст. Наши души еще ближе сейчас, я чувствую твою близость, когда мы читаем Библию, Иисуса Сираха и т. д…

Какая я стала старая, но чувствую себя матерью этой страны и страдаю, как за своего ребенка, и люблю мою родину, несмотря на все ужасы теперь и все согрешения. (Из-за того они и не противились своему заключению, отчасти именно из-за того: Царица категорически не соглашалась даже задумываться о планах побега из страны. Александра Федоровна не хотела покидать Россию, она считала, что это предательство. И что возможности вернуться обратно уже не будет.)

Ты знаешь, что нельзя вырвать из моего сердца любовь к России, несмотря на черную неблагодарность к Государю, которая разрывает мое сердце, – но ведь это не вся страна. Болезнь, после которой она окрепнет.

Посылаю тебе письмо от Папы. Поблагодари тех, кто написал по-английски, но лучше не говори, что мы пишем друг другу: чем меньше знают, тем лучше. Еще одна карточка тебе». (А. А. Вырубова, Воспоминания, Письма Высочайших Особ к А. А. Танеевой, М., 2015.)

Духовник ссыльного Царя и Семьи, всего-то. В любом другом случае и говорить не о чем.

В любом другом случае. А тут… Православные религиозные ритуалы так много значили для венценосных супругов! И в ссылке о. Алексий осуществлял церковные обряды, что было самым важным в то время для искренне и неистово религиозной Царицы. Священнослужитель – это человек-мостик между нею, императрицей, ее мужем, ее детьми – и Богом. Молитва по всем правилам, полнота веры – основа основ христианского бытия, как мне объяснит отец Зосима, архимандрит Софийского собора. Об этом тоже потом, позже. Сейчас – вернемся к пытке, устроенной мучителями еще до страшной казни Семьи.

Отлучение от церкви. Запрещение богослужений. Лишение того единственного, что придавало им сил, поддерживало их.

Посмотрим письма Царственных Мучеников: записи об изучении Закона Божьего, о подготовке к службам, о всенощной идут сквозной линией. Только церковные радости и были у них.

В придачу к заготовке дров для ванной и гостиной посредством пилки бревна, лежащего меж двух крепких рогаток, – пила свистит, стружка летит, отец и сын его Алексей – возбужденные, взмокли от напряжения.

Императрица Александра Федоровна продолжала вести уроки Закона Божьего для своих младших детей: ее просьбы к надзирателям допустить священника к этому делу неоднократно отклонялись.

Комиссар В.С. Панкратов рассказывал о таких просьбах со стороны Николая II в которых он приводит следующий диалог с бывшим императором: