– Валя-а!

Ключик повернулся на голос. Безликая женщина возилась с защёлкой пассажирской двери, дёргала.

– Заело что-то? Валь, не открывается…

Пригнулась, налегла плечом, ногу отставила.

Ключик вывалился наружу, его прошиб пот.

– Валя-а! Поможешь выйти, а? – услышал он из салона.

Артмастер в панике захлопнул дверь, налёг плечом. Вспомнил: там фиксатор, она не сможет открыть.

– Какой фиксатор? – шепнул он. – Кто не сможет открыть? Это же кукла!

Заставить себя заглянуть в салон фантомной модели и проверить, что в пассажирском кресле валяется потерявший управление дамекен, Ключик не смог. Машинально переключился в менеджер задач и уничтожил обе модели: машину и женщину.

– Почу… дилось, – шептал он, трудно дыша.

Конечно, почудилось. И машина, и женщина, и вообще всё в мастерской артмастеру чудится, а значит, жить своей жизнью не может.

– Не может, – стараясь выговаривать слова твёрдо, сказал Ключик.

Безглазая, безносая, безмозглая голова повернулась к нему. Валя-а! Руки дёргали защёлку и дверной подлокотник. Колено голое выставлено. На ноге растопырены пальцы. Валь, помоги! Рта тоже нет. Голос знакомый, где я его слышал?.. Не помню. Может, во сне. Сны в последнее время странные. Коридоры, лестницы, люди какие-то. И есть всё время хочется, когда не работаешь. А заснуть не получается. Как же не получается, если вижу эти кошмары? В прошлом сне я ел. Проголодался, заказал пиццу. Прямо из мастерской позвонил. В книжке нашёл запись: доставка пиццы. Потом был коридор, лестница, дверь какую-то я открыл ключами. Да, точно, ключ ещё долго подбирал. Там пустые комнаты. Окно. Почему я полез в окно? Не помню. За ручку дёргал-дёргал, и вдруг вспомнил – задвижка же. В окне оказался какой-то тип. Знакомый? Он сказал, привет, давно не виделись. Точно, знакомый. Имя не помню. Голова большая, челюсть квадратная. Огр. Почему Огр? Это имя такое? А, да, он ещё сказал, ты что, меня не помнишь? То-то, что не помню. Но пиццу он привёз, это точно. Что было дальше? Я проснулся? А, да! Он что-то сказал страшное, я испугался, и… Нет, не помню. И чёрт с ним. Пошёл он к Вельзевулу в логово, в квартиру номер шесть, там во сне ему самое… Что за чушь? О чём я?

Артмастер висел в пустоте перед развёрнутой панелью задач, мучительно пытаясь вспомнить. Хоть за что-нибудь в пустоте зацепиться. Да! Проект готов.

– Всё. Надо сдавать заказ, – сказал он, глянув на таймер. – Два часа до дедлайна.

Он развернул записную книжку, полистал её, нашёл запись с пометкой «ГриБ», взял из панели задач подшивку с проектом машины-трансформера и уронил её прямо на адресный указатель. Пискнул таймер, остановился обратный счёт. Через раз-и-два-и-три секунды пришло от клиентского портала эхо: арт развёрнут и запущен благополучно. Пожалуй, лучше сразу заскочить к заказчику, сдать работу и подписать акт. Пусть платит, а то с деньгами туговато. Когда платил в последний раз за пиццу… Вот! Надо проверить. Если Огр с пиццей – сон, не совпадёт сумма. «Не мог же я во сне залезть в банк!» Артмастер сунулся в службы, отыскал банковскую пиктограмму, вошёл. Вот здесь, в окошке.

– Ого!

Нельзя сказать, что денег нет совсем.

– Откуда столько?

Сумма впечатляющая. Значит, сон. Но откуда столько денег?

– Ладно, с этим разберусь позже. Всё равно, пусть гриб платит. Лишних денег не бывает.

Ключик вывалился из банка и, не тратя времени попусту, перескочил в портал гриба, благо записная книжка была уже открыта. Чёрная портьера разошлась, повинуясь резкому жесту, и сомкнулась позади. Ключик огляделся. Теперь не чёрная. Лазурь и аквамарин. Салатные пятна. Под ногами – терракота. Артмастер шагнул. Всё поплыло перед глазами, осколки посыпались. «Тише, сейчас пройдёт. Голова кружится. Опять глючит движок? А я ведь так и не настучал в саппорт. Совсем беда с памятью». Ключик огляделся без рывков, плавно. Прошло. Всё в порядке. Под ногами красноватый гравий – полукруглая дорожка вокруг фонтана. Салатные пятна – это живая изгородь, за нею парк. Лазурь и аквамарин – штильное море под небом. Справа, плавным изгибом, мраморная балюстрада. «Это уже было, – подумал Ключик. – Сейчас оттуда выглянет ряженый дубом гриб и брякнет что-то про измену». При мысли об измене испытал приступ тошноты, но это тут же прошло.