Толик полез в пакет и все замерли, протянув шеи.

– Да… еда там… Чтобы… это… в поезде не покупать… – И он извлёк из пакета пару контейнеров с едой.

Пластмассовые, правильной прямоугольной формы, с герметичными крышками, контейнеры мало походили на стеклянные банки, в которых сержант носил еду на службу. Те, сталкиваясь в сетке, бренчали, иногда разбивались и он тогда вообще оставался без обеда или ужина. К тому-же, в контейнерах, которые дядя Витя из Чебоксаров предъявил в виде алиби, еда была разнообразной, на вид, офигенная и аппетитная: в одном были перцы, явно фаршированные мясом и, поди ещё и грибами, с картофельным гарниром, в другом, куриная нога невероятных размеров, занимавшая весь обьем контейнера. Нога могла принадлежать только курице-гиганту, чудовищу, мутанту, каких ни сержанту, ни Петровичу, ни даже Зинке, видеть ещё не приходилось!

Последняя курица, которую сержанту как-то, ещё зимой, на Новый Год, готовила жена, была целиком меньше этой ноги, синего цвета, состоявшая из одних костей и жил без мяса, и называлась «Цыпленок-бройлер не потрошённый. 2 сорт.»

– Ой… дядя Витя… а можно я и курочку сьем?.. – Ответ Зинку в принципе не интересовал, есть ногу она начала ещё спрашивая. Толику оставалось только кивать, а сержанту глотать слюни.

В разговор решил вмешаться Петрович, который не понимал, как можно говорить о какой-то еде, когда речь идёт о поимке иностранного шпиона. Видя, что сержант захлёбывается слюной и не в состоянии допрашивать подозреваемого, Петрович выскочил из-за спины сержанта и выпалил, пытаясь одним выстрелом пригвоздить шпиона к стенке:

– А… что вы искали на пустыре и с кем пытались связаться по рации?..

Толик уже успокоился, понял, как надо себя вести и сделал вид, что только-что заметил своего спасителя:

– О… Петрович… привет!.. Ты как тут оказался?..

Тот ничуть не смутился и потыкал сержанта в спину монтировкой, продолжая настаивать:

– Вы спрсите… спросите его…

Сержант с трудом возвращался в реальность.

Нога таяла на глазах! Сочное нежное мясо исчезало, оставляя напрочь обглоданные кости и следы мясного сока, стекавшие по рукам до самых Зинкиных локтей. Зинка облизала пальцы, рыгнула и вернула пустой контейнер Толику. Сержант разочарованно выдохнул. Он не надеялся, что всё так быстро закончится.

– Да-а… А что вы там делали на пустыре?.. Что ели… то-есть… искали?..

– Туалет… – Ответ был настолько очевиден, что сержант даже сразу и не понял и переспросил.

– Что искали?..

– В туалет захотел…

– Вот оно что!.. А в колодце что забыли?..

– Упал… Не заметил в траве…

Сержант повернул голову к Петровичу. Но тот не унимался:

– Про рацию… про рацию спроси… В кармане она у него…

Сержант перевёл взгляд на Толика, заодно переадресуя вопрос Петровича непосредственно на него. Толик перехватил взгляд и вернул его в разговорную плоскость:

– Сержант… вы в армии служили?..

– Конечно… служил!.. – Не служили в Советском Союзе только студенты ВУЗов с военной кафедрой, инвалиды и приравненные к ним дети партийных и советских руководителей.

– Видели рацию?..

Сержант не совсем понимал, куда клонит этот дядя Витя из Чебоксаров, поэтому ответил уклончиво:

– Ну-у… видел…

– Помните… сколько она весит?..

– Ну-у… приблизительно…

– Да… что там приблизительного… это-же не военная тайна… да… Петрович?!. – Петрович при словах «Военная тайна», стал озираться по сторонам: Шестнадцать кило она весит!.. Штаны порвутся… если в карман засунуть!..

Толик достал телефон, повертел его, как шулер колоду карт, чтобы все видели и нажал на кнопку «ОК». Экран загорелся и на нём, как и на любом сотовом телефоне, высветилось время.