Ждать стало скучно. Куда-то пропало чувство страха, горе утраты не ощущалось так сильно, хотя буквально час-полтора назад мои слезы невозможно было остановить, и я совершенно не верил, что это происходит со наяву. Сейчас шторм внутри утих, наступил штиль, и я совсем ничего не чувствовал, был пустым, как выпитая бутылка лимонада, внутри которой лишь вонючий воздух и остатки жидкости, которая когда-то приносила удовольствие. Я был готов принять любую правду и сделать все, что скажут, уже ничего не имело значения, и любое предложенное мне продолжение истории, в какую бы сторону она не развернулась, не даст мне прежней картинки мира. Все изменится. Вероятно, именно из-за этого моего пассивного настроя и наплевательского отношения к событиям, я и сижу в промерзлой полицейской машине словно преступник, обреченный на наказание и ожидающий своего приговора. Ожидающий, как судьба распорядится, а внешний мир и обстоятельства сими собой, вместо меня все обустроят и обставят. Я лишь позже посетую, что все не так, как я хочу. В данную секунду абсолютно наплевать с кем и как двигаться, и тем более в каком направлении. Лишь бы не вспять, ведь тогда этот сраный день повториться заново и может вообще никогда не закончится.

Минут двадцать я просидел в полнейшей прострации, в состоянии, в котором я даже не думал, а просто пребывал в странном ощущении бездумья, тупо уставившись на облепивших машину, глупых голубей. В конце концов мне это надоело, к тому же стало нестерпимо холодно, и я решил пойти поискать этого полицейского, или как минимум погреться в холле больницы. Руки и ноги окостенели без движения, а задница окончательно примерзла к поролоновой сидушке. Я со скрипом открыл заледеневшую дверь и распугал всех голубей, что стремительно взмыли вверх. Увидел рассыпанную возле машины и на ней кучу семечек. Голуби изрядно потрудились, перерабатывая их в замерзший белый налет.

Через снег, фактически по следам давно ушедшего полицейского, начал пробираться к больнице, зачем-то постоянно оборачиваясь на машину. Через задний вход снова вошел в больницу, прошел небольшой коридор, поднялся по ступенькам и открыл небольшую входную дверь, которая вела обратно внутрь просторного холла с регистратурой. Ничего необычного. Однообразная, типичная картина. Народу не меньше, кучи возле регистратуры, врачи в белых халатах снуют туда-сюда, а я опять стою в растерянности и кручу головой во все стороны. Среди мелькающих, суетящихся и копошащихся муравейчиков, мое внимание привлекли только эти особи. Стоит врач, рядом с ним человек с забинтованной головой и полицейский. Тот самый которого я ищу. Дикость! Я значит промерз до костей, а он мило беседует, стоя в холле больницы. Слегка опешив, я стал пробираться сквозь толпу, и уверенными шагами, распихивая людей руками, рассчитывал громко заявить о своей претензии, подошел почти в плотную, но не успел выплеснуть ни грамма слов, потому что диалог этих троих донесся до моих ушей раньше.

– Протокол я составил, вы пока отдыхайте, а мы по горячим следам попробуем отыскать мерзавца. Результат сообщу по телефону, если так будет удобно? – говорил полицейский, убедительно кивая в сторону забинтованного, а после сразу переключился на врача.

– Так, а от вас тогда сегодня жду результата снимков и заключение. Нам для возбуждения необходимо понимать характер травм и степень тяжести. Заключение обязательно письменно, сами понимаете. Когда я могу прийти и забрать это все для приобщения?

– Сегодня я на дежурстве, и людей как видите не мало, так что ближе к вечеру займусь писаниной. Если удобно, приходите после семи вечера или завтра, но меня тут не будет, заберете в ординаторской. – ответил ему врач.