– Постой, смотри на палец.

Малкольм не поверил глазам. Рана начала затягиваться. Кровь больше не шла. Мальчик взял ватный шарик и вытер палец, внимательно изучая его. Порез исчез. Джеймс поднес к пальцу сына свой, на котором виднелась рана от скальпеля.

– Я не понимаю? – сказал Малкольм. – Папа ты болеешь, да?

Джеймс засмеялся.

– Интересные выводы! – сказал он. – Нет, сын, я здоров.

Джеймс взял стакан с соком и сделал глоток.

– Что все это значит? – сказал Малкольм.

– Ты, Мэл, отличаешься от людей в нашем мире.

Малкольм вновь посмотрел на отца испуганно.

– Многие свои таланты ты принимаешь, как само собой разумеющееся.

– О чем ты, папа? – спросил Малкольм. – Какие таланты?

– Я специально провел этот опыт с порезом пальца. Твои способности хорошо видны со стороны, например, мне. Способность быстро заживлять раны – одна из них.

– Не может быть, – сказал Малкольм. – Я уверен, Джиллиан тоже так может.

– Нет, Малкольм, поверь мне. Твоя сестра самая обычная девочка.

– На что ты намекаешь, Па? – спросил Малкольм. – Я особенный?

– Ты, конечно, не Супермен, – ответил Джеймс с улыбкой. – Летать ты не умеешь, вроде… Предметы взглядом воспламенять, надеюсь, тоже не можешь. Ты чуточку быстрее и сильнее сверстников, но твои самые странные способности, как мне кажется, проявляются в моменты страха или злобы и вот они меня озадачивают и пугают больше всего.

– Ты о чем?

– Я говорю о том, что даже ты не можешь объяснить, как ударил ногой того хулигана, что его отбросило на стену склада. Джиллиан почувствовала вибрацию воздуха за секунду до удара. Она видела и чувствовала все.

Джеймс отпил сок и посмотрел на сына, надеясь, что он его понимает.

– Меня беспокоит вот что, – продолжил он. – Каждый раз, после проявления твоих странных талантов, вокруг начинают происходить неприятные вещи.

Малкольм молча смотрел на отца.

– Ты помнишь птиц и то, как они себя вели?

– Да.

– Тебе это не показалось знакомым?

Малкольм молчал и морщил лоб.

– Я сам отвечу на вопрос, – сказал Джеймс, после долгой паузы. – С самого твоего появления на свет, ты, как и все периодически попадаешь в неприятности. Это нормально. Только вот способы, какими ты выкручиваешься из них, недоступны обычному человеку и почему-то привлекают разную живность. Ладно бы это были милые песики и пушистые кролики. Но нет, это всякая дичь, которая ведет себя крайне агрессивно. И тогда неприятности набирают обороты с новой силой и уже страдают окружающие.

– Ты пытаешься меня напугать, пап?

– Нет, я не пугаю тебя… Помнишь инцидент с дикой лисицей? Тогда могла пострадать Джиллиан.

Джеймс встал и подошел к окну. Капли дождя медленно стекали по стеклу.

– Если честно, я боюсь того, что с тобой происходит, – сказал он. – И не только за тебя, но и за всю нашу семью. За твою сестру, потому что она часто рядом с тобой. Ты должен научиться управлять интенсивностью своих чувств. Мне кажется, именно сила твоих душевных порывов, выпускает наружу нечто, что отличает тебя от обычного человека и вызывает агрессию животных.

– И что мы будем делать?

– Я попытаюсь научить тебя контролировать чувства и особенно страх и злобу, – сказал Джеймс. – От них нельзя избавиться, но можно снизить накал. Надеюсь, это поможет.

Джеймс подошел к своему столу, достал из ящика цепь с медальоном в виде дракона, вернулся к сыну и протянул их ему.

– Эта вещь принадлежит тебе с рождения, – сказал он.

Малкольм перехватил цепь. Он не понял слов отца, но не задал ни одного вопроса, надеясь на разъяснения в будущем. Цепь холодила пальцы. Медальон тускло поблескивал, и казалось, будто дракон ползет по цепи, медленно перебирая лапками.