– Ты веришь в привидения? – поинтересовался Дэн, когда мы осторожно пробирались по мокрому холлу на кухню, а потом наружу.

– Конечно. А ты нет?

– Я думаю, нет. Я никогда их не видел. Моя мать, бывало, готова была клясться, что видела привидение, но я никогда не видел живое привидение, разгуливающее по дому. А ты?

– Я раньше снимал комнату на самом конце Десятой улицы, – сказал я, – и я уверен, что слышал, как кто-то шептался в моей спальне по ночам.

Дэн открыл сетку, и мы вышли на ночной морозный воздух.

– Что же они говорили? – спросил он меня.

– Не знаю. Меня учили, что подслушивать чужой разговор невежливо. Но если серьезно, это продолжалось несколько месяцев. Позднее швейцар сказал мне, что в той комнате каким-то насильником– шизофреником были убиты две девушки.

Мы обошли дом и подошли к тому месту, где стоял с включенными фарами мой автомобиль. Я залез на место водителя, а Дэн тактично сел сзади, чтобы не беспокоить Шелли. Я завел мотор, чтобы погреться.

– В конце концов, насильник есть насильник, – заметил Дэн. – Но не спрашивай меня, что это за штука в ванне и откуда она взялась.

– Слушай, я вспомнил, – сказал я. – Когда я был здесь днем и разговаривал с Джимми, он сказал мне, что ему снится, как он тонет.

– Да? И что он сказал еще?

Я задумался. Джимми говорил что-то о подземелье, о каком-то подземном водоеме.

«Меня доводит чувство, что вода находится под тоннами непроницаемого камня. Так что, даже если бы я и добрался до поверхности, я не смог бы дышать».

Я сказал:

– Кажется, он думал, что вода была под землей. Затопленная шахта или что-то в этом роде.

– Под землей? Бессмыслица какая-то.

Я кивнул головой в направлении дома Бодинов, темного и молчаливого в холодной ночи.

– То, что случилось с Оливером, тоже кажется бессмысленным. Но это случилось.

– Сон Джимми мог быть чем-то вроде предчувствия, – предположил Дэн. – Я не верю в привидения, но есть данные о случаях чистейшего ясновидения.

– А как насчет панциря насекомого, или омара, или кого бы там ни было? – спросил я его.

– Есть во всем этом кое-что такое, что беспокоит меня больше всего, – сказал Дэн. Его лицо было слабо освещено зеленоватым светом приборной доски. – Это слишком уж напоминает нашу чешуйчатую мышку. Сложно сказать, не имея под рукой мыши, чтобы сравнить, но, кажется, есть некое сходство между наростом на теле нашей пациентки и панцирем наверху.

Я выключил мотор «Кантри Сквайра», чтобы не задохнуться от выхлопных газов. Было достаточно тепло, чтобы продержаться до приезда шерифа.

Шелли зевнул, потянулся, а затем опять свернулся в пушистый полосатый шар. Чтобы быть таким ленивым, действительно нужен талант.

Я вынул сигару. Это была последняя. Я засунул ее в рот и сказал:

– Думаешь, если животное покрупнее, чем мышь, напьется этой воды, с ним случится то же самое?

– Если виновата действительно вода, то все странности можно списать на нее, я бы так сказал, – ответил Дэн. – Может, это собака. Ведь у Бодинов была собака, а мы так ее и не заметили.

– Бодинов мы тоже что-то не заметили, – напомнил я ему.

Он отвернулся.

– Я об этом тоже думал. Но пока мы не уверены, что дело в воде и она так же действует и на людей, я бы воздержался от подобных догадок.

Я достал спички.

– По крайней мере, на Оливера она не подействовала. Я хочу сказать, он утонул, но он пил колодезную воду так же, как и Джимми с Элисон, однако чешуи на нем не было заметно.

Дэн потер глаза.

– Я не думаю, что Джимми и Элисон разгуливают по округе в виде живой рекламы «Продуктов Мори Швона». А ты?

Я чиркнул спичкой, и в этот момент мне показалось, что я увидел, как кто-то пересек лужайку. Оранжевое пламя спички, отразившись от ветрового стекла, помешало мне увериться в этом, и, быстро задув спичку, я уставился в темноту.