– Блядь! Даже не утопится! – отчаянно крикнула я и швырнула кокос в океан.

Я угрохала все свои деньги на эту поездку, надеясь, что смогу что-то кому-то доказать. Но просто лишний раз убедилась, что моя зависимость от Мирона не зависела от количества километров между нами.

Вернувшись на сушу, я продолжила идти по берегу и, наконец, обошла весь остров целиком. В общей сложности это заняло минут десять-пятнадцать. Сделав полный круг, я вышла на ресепшен, ресторан, бар и небольшой бассейн с пресной водой. В баре я мельком заметила группу уже знакомых мне французов и поспешила скрыться за ближайшими пальмами.

Вернулась к своему бунгало и подошла к кромке воды. Белых крабиков здесь было много и все они разбегались от моих ног в разные стороны. Слева стояли два плетеных шезлонга, а справа под изогнутой пальмой висел белоснежный гамак. Я забралась в него и уставилась на пальму над собой, закрывающую от меня палящее солнце. Сколько я здесь пробыла? Пару часов или меньше? Желание запрыгнуть в лодку, доплыть до аэропорта, забежать в самолет и вернуться в снежную Москву разбивалось в отсутствие денег на обратный билет. Мой вылет был запланирован на 20 ноября. Виски остался в бунгало и мне было лень идти за ним, хотя я и понимала, что если я выпью, то станет легче. Я закрыла глаза. Какая-то букашка защекотала мне бровь и я смахнула ее рукой. Но букашка тут же вернулась обратно. Я чертыхнулась и открыла глаза. Надо мной склонялось загорелое красивое мужское лицо с ясными голубыми глазами. Парень щекотал мне брови травинкой и улыбался.

– Salut,[2] – произнес он.

– Чего ты там солишь? – спросила я недовольно и отмахнулась от его травинки.

– Меня зовут Яник, – сказал он почти без акцента. – А ты кто?

– Медуза Горгона. Если не исчезнешь, то станешь камнем, – я не шутила, а он снова улыбнулся.

– Почему ты одна тут? – спросил он, не обращая внимания на мое хамство.

Придурок. Я себе самой не могла ответить на этот вопрос.

– Я не люблю вопросы. Я очень устала от них. И очень хочу побыть одна.

– Ты грустная, – произнес он, изучая мое лицо. – Здесь все счастливые. Этот остров счастливых людей.

Если бы сейчас здесь оказался Мирон, то Яник сейчас был бы страусом, и его шея торчала бы из песка.

– Хочешь, я сделаю тебя веселой? – не унимался француз.

Я не выдержала, поднялась, повернулась к нему спиной и спустила ноги вниз.

– Je suis á toi, – услышала я за спиной и мое тело покрылись мурашками.

Я обернулась резко и, увидев мое лицо, Яник перестал улыбаться. Спрыгнув на песок, я, не оглядываясь, пошла в свое бунгало, заперла дверь, достала виски, пальцем (профессионально) скинула крышку и знатно приложилась. Потом еще. И еще. Если мне придется надираться в хлам, чтобы не думать о нем – буду пить. Надеюсь, денег на десять дней мне хватит. Я подошла к кровати, взяла в руки подушку и заорала в нее, что было силы. Потом был провал.

Очнулась я, когда за окном было темно. Я посмотрела на часы: 21:16. Я проспала весь день. Живот заурчал. Я погладила его рукой и попыталась вспомнить, когда я ела. Выходило, что это было на ужине с папой, в понедельник. За окном заканчивалась пятница.

Вспоминая, в какой стороне находится ресторан, я поправила тунику, распустила волосы, чтобы никто больше ни видел мою татуировку и пошла ужинать, надеясь, что успею. Ресторан приятно удивил отсутствием пола и столы со стульями стояли прямо на песке. Я взяла большую тарелку, наложила в нее гору разной еды: рыба нескольких видов, какие-то овощи и листья салата. Выбрала столик в стороне и в сумраке, села на стул, подтянув одну ногу, стала ковыряться вилкой в тарелке и разглядывать окружающих, задержавшихся на ужине. Яник был прав: это был остров счастливых людей, я здесь была лишней. Через два столика от меня сидела парочка молодоженов – это было видно невооруженным глазом. И парочка щебетала по-русски. Я аккуратно, на цыпочках подошла к ним, извинилась и спросила, где здесь можно раздобыть алкоголь. Разлепив свои руки-губы, молодые указали мне на бар: там были бесплатные коктейли до полуночи. Я шепнула «спасибо, кролики» и вернулась за свой столик.