Но сегодня он счел нужным не отключать телефон. Правда, даже сейчас ответил только на третий звонок, когда вспомнил, зачем оставил его включенным.

Он отложил кисть, потом небрежно бросил другую, которую держал зажатой в зубах, и потянулся за телефоном.

– Арчер.

– Это Лайла. Лайла Эмерсон. Я… вы на вечеринке?

– Нет. А что?

– Музыка громкая.

Он поискал пульт, который оказался в одной из банок, и отключил музыку.

– Простите.

– Да ничего. «Айрон Мэйден» и нужно слушать на полную громкость, иначе какой смысл? Вы, наверное, работали – простите, что помешала. Я вот что хотела сказать. Если вы еще хотите взглянуть на… взглянуть с того места, где я стояла в ту ночь, то приходите.

Сначала его удивило, что она опознала «Айрон Мэйден» по их древнему хиту «Асы в небе», а затем – что правильно предположила насчет работы под оглушительную музыку.

Но эти мысли он оставил на потом.

– Сейчас удобно?

– Э-э…

«Не дави, – одернул он себя. – Это скверная тактика».

– Скажите, когда вам удобно. В любое время.

– Сейчас можно. Я просто не ожидала. Сейчас отлично. Запишите адрес.

Он схватил карандаш и быстро написал под ее диктовку.

– Готово. Буду примерно через полчаса. Спасибо.

– Все… – Она поймала себя на том, что собирается в очередной раз сказать «в порядке». – На вашем месте я бы поступила так же. До встречи.

«Ну, дело сделано», – подумала она. Как следует вести себя в подобной ситуации, а, Томас? Поставить на стол тарелку с сырной нарезкой и кунжутными крекерами? Нет, ты прав. Это глупо. Макияж? И снова ты мудр не по годам, мой юный ученик. Категорическое да. Небрежный внешний вид – дурной тон.

Домашние шорты и заношенную розовую футболку с принтом «Чудо-близнецов» – долой. Она уже не маленькая.

И жаль, что она не приготовила холодный чай – это тоже выглядит солидно, по-взрослому, но сейчас уже не было времени, так что в случае чего она подаст кофе.

Лайла не успела закончить приготовления, когда послышался звонок в дверь.

Как неловко, подумалось ей. Как это все неловко. Она посмотрела в «глазок»: сегодня на нем была синяя футболка, а щетина стала гуще. Темные волосы взлохмачены, в зеленых по-кошачьи цепких глазах затаилось нетерпение.

Интересно, будь он упитанным, лысым или на двадцать лет старше, ей было бы менее неловко? Хотя бы что-то одно, чтобы ее биологические инстинкты не срабатывали все разом.

Не та ситуация, чтобы думать про инстинкты, напомнила она себе и открыла дверь.

– Привет. Проходите. – Она подумала пожать ему руку, но это выглядело бы сухо и формально. Поэтому она вскинула свою и сразу опустила. – Понятия не имею, как вести себя в такой ситуации. Все это так дико и странно.

– Вы позвонили. Я пришел. Начало положено.

Томас, которому было неведомо чувство неловкости, ткнулся в ноги Эшу.

– Это ваш кот или хозяев?

– Их. Но Томас – отличная компания. Я буду по нему скучать.

Эш провел рукой по кошачьей спине от головы до хвоста, как это часто делала она сама.

– А у вас бывает так, что, просыпаясь утром, вы чувствуете себя дезориентированной – мол, где это я?

– Со мной такого давно не бывало. Смена временных поясов выбивает из колеи, но в основном я работаю в Нью-Йорке и поблизости.

– Симпатичная квартира, – он выпрямился. – Хорошее освещение.

– Согласна. И спасибо, что начали с нейтральных вопросов и дали мне время прийти в себя. Пойдемте, я покажу вам, где стояла, когда все произошло. Это самое трудное, и пусть это будет позади.

– Хорошо.

– Я заняла гостевую комнату, одно из ее окон выходит на запад. Той ночью после ухода Джули я была на взводе. Кстати, она вас знает. Джули Брайант. Управляющая художественной галереей «Chelsea Arts».