Я потерял дар речи. Нет. Понятно, что я сам помог Баконскому замутить с Клаус, но выселять меня с законного места… Все равно что попросить бывшего переехать в другой город, чтобы не мозолить глаза. Мое достоинство слегка ущемлено. Даже не знаю почему. Я же гораздо взрослее всех их. Но что-то внутри так и грызет.

– Ну так что? – с надеждой в голосе спросила моя соседка по парте.

Я посмотрел на девчонку, с которой сидел Баконский.

Рита. Она была из неблагополучной семьи. Я никогда не интересовался ее жизнью, потому что у самого проблем хватало. Однако помню, что у Риты и ее сестер, которые учились в старших и младших классах были бесплатные обеды. Мне тоже полагались, но я всегда стеснялся этого, поэтому всю школу проходил голодом. Либо заправлялся тем, на что хватало денег. Например, ватрушкой с чаем.

– Ну хочешь я тебе списывать буду давать всегда, – не унималась Клаус. – Домашку, контрольные…

А девчонка реально горит желанием сидеть с Альфредом. Черт. Сам же и виноват в этом. Чего теперь ее обламывать? Пересяду. Пусть будет счастлива. Она заслужила.

– Хорошо, – ответил я. – Со следующего урока сяду с Ритой.

– Спасибо, Костя! – растаяла она и принялась писать записку Баконскому.

– Лучше, Ракицкий, – улыбнулся я. – Непривычно слышать от тебя свое имя.

Клаус подняла глаза и улыбнулась в ответ.

– Спасибо…Ракицкий.

Уже на следующем уроке я сидел рядом с новой соседкой по парте. От Риты плохо пахло. Она жутко стеснялась и старалась вообще не поворачивать головы в мою сторону. Теперь-то я понимал, что девочка вовсе не виновата в том, что она изгой. Просто так случилось. И все издевательства, через которые ей пришлось пройти в школе… Я считал нормальным это тогда, но сейчас я могу хоть как-то помочь ей.

– Слушай, – начал я разговор. – У тебя есть запасная ручка?

Рита осторожно посмотрела на меня. На ручку. Снова на меня. Видимо ждала, что я продемонстрирую ей, что паста действительно закончилась. Я, естественно, этого не сделал. Затем она залезла в висящий сбоку на крючке портфель и достала оттуда пенал. Вынула ручку, проверила пишет ли и передала мне.

– Спасибо, – я улыбнулся ей, но Рита тут же отвела взгляд.

Н-да. Тяжело будет установить с ней контакт. От постоянных издевательств и усмешек бедная девочка совсем перестала доверять людям. Но в голову больше ничего мне не пришло. Я принял решение ждать подходящего момента пообщаться и пялился на доску, где учитель по Артефакторике рассказывал нам принцип зачарования амулетов.

– Каждая часть амулета зачаровывается по отдельности, – вдалбливала слова в головы учеников Лариса Игоревна. – И только определенная комбинация позволит вам добиться успеха…

Учитель продолжал вдаваться в подробности, а я, чуть ли не зевая, достал монету с профилем аристократа и крутил ее в руке, пытаясь разгадать тайну коллекционера душ.

– Что это у тебя? – вдруг спросила моя новая соседка по парте.

От удивления я только нахмурился и внимательно посмотрел на Риту. Он снова засмущалась и отвела взгляд.

– Монета, – опомнился я. – Нашел вчера во дворе.

– Ясно, – коротко ответила она и снова уставилась в учебник.

Я положил монету решкой кверху и подвинул ближе к Рите.

– Видела когда-нибудь такие?

Девочка перевела глаза на монету и прищурилась.

– Видела? – взбудоражено шепнул я.

– Ракицкий! – учитель по Артефакторике прервала свою речь и обратилась ко мне. – Какое время зачарованный предмет может сохранять в себе силу?

Я встал с места, как и положено:

– Двадцать один час, Лариса Игоревна. Пока порталы по всему континенту не откроются и не лишат его силы.

– Все верно, – ответила она. – Садись, Костя. И запомните. Чтобы действие сохранялось дольше вам нужно обязательно…