Конечно, спрашивать напрямую о том, что происходит в это самое время на улице, я не стал. Хватит с Машки и того, что я сегодня натворил. Не хочется, чтобы она перестала меня признавать. Ведь я и есть я. Просто из другого мира. Несколько дней и адаптируюсь. Постепенно буду показывать родственникам свой новый характер, и они сочтут его за ранний переходный возраст. Этого будет достаточно, чтобы собственные предки не выгнали меня из дома. А о том, что за херня происходит на улице, я уверен, рассказывают в школе.

После ужина я забрался в душ и почистил зубы, в очередной раз удивив свою сестру моей внезапно проснувшейся любовью к гигиене. Уже через час я стоял в своей старой детской комнате.

Детской она называется просто потому, что тут спим мы с сестрой. И только поэтому. Я всегда с завистью смотрел на комнаты своих сверстников. С веселыми обоями, детской кроватью, компьютером и конструктором «LEGO». В моей комнате отсутствовало все это. Здесь две односпальные кровати. Письменный советский стол. Советский шкаф и тюль на окне. О игрушках, компьютерах и всем остальном, и речи не идет.

Я лег на кровать, но прежде, чем заснуть, долго ворочался. Мысль о втором шансе и возможности все исправить будоражила и заставляла адреналин бежать по венам. В прошлой жизни я выкурил бы уже сигарет десять, но здесь даже не тянуло. Привычка, вместе с зависимостью пропали. А точнее сказать, здесь их никогда не было. Так, под мечты о том, как я богатею и делаю счастливыми своих близких, я уснул.

Проснулся среди ночи от приглушенных хихикающих голосов.

– Тише, Вадим, мелкого разбудишь, – шептала моя старшая сестра.

– Я хочу тебя, детка, – отвечал голос незнакомца. – Давай сделаем это по-тихому. Я буду очень нежным.

О, нет. В первую ночь и попасть в один из самых дерьмовых моментов моего детства. И как этот урод оказался у нас? Со скольки и до скольки действует этот комендантский час? Когда эти странные тени прекращают бродить по улицам и кошмарить народ?

Я бесшумно накрылся одеялом с головой, как делал это всегда. Скрип старого матраца дал понять, что этот Вадим слишком настойчив.

– Тебе понравилось платье, которое я тебе сегодня принес? – спросил хахаль моей сестры.

– Оно красивое, – возбужденно выдохнув, ответила она.

– Я принесу завтра тебе еще туфли к нему, хочешь? – шептал Вадим и, по-видимому, мацал Машу за все ее прелести. – У матери куча этого добра, которое она готова отдать будущей невестке.

Короткий стон. Ублюдок вошел в нее. Кровать начала скрипеть и биться о стену. Я закрыл глаза, пытаясь сдержать злость. Ведь всем похер, что на соседней кровати вовсе может не спать, а бодрствовать десятилетний мальчик! Если у одной нет мозгов, чтобы подумать об этом, то у второго должна быть хотя бы гребанная честь!

– Тише…Тише… Костю разбудишь, – срываясь с шёпота, стонала она. Но Вадима это только сильнее возбуждало.

Пора прекращать это представление. Если я захочу посмотреть порнуху, я дождусь субботы и включу Рен ТВ. А с сегодняшнего дня наша жизнь меняется, мать вашу.

– Кхм, кхм, – я кашлянул и движения прекратились.

Пауза. Вадим решил, что я снова сплю и опять осторожно принялся за дело.

– Маш, – сказал я вслух негромко. Но в тишине, которую они пытались с симулировать, как она свой оргазм, мой голос звучал как раскат грома.

– Да, Кость? – ответила сестра настороженно, не в силах скрыть одышку.

– Сегодня я нашел направление на анализы. Валялось на полу. Положил его на стол, если что, – произнес я сонным голосом.

– На какие анализы? – растерянно спросил Вадим.

– Твой друг вообще знает, что ты сдавала кровь на ВИЧ? – как бы невзначай спросил я.