Собравшись с духом, визирь сделал шаг вверх по невысокому бархану, отделявшему его от стоянки каравана. В этот момент он услышал шепот. Он действительно был на незнакомом языке, но слова оказались понятны. Их смысл поднялся откуда-то из глубины сознания и захватил его сущность.

«Опасности нет. Иди вперед», – настойчиво шептал кто-то внутри его головы, и аль-Фадль пошел.

В голове зазвучала приятная успокаивающая мелодия, словно десяток юных дев играли на лютнях и флейтах, чтобы сделать подъем по сухому песку более приятным. В ногах появилась необычайная легкость. Утренние краски вокруг стали ярче, очертания предметов – более четкими, звуки – более выраженными. Он слышал, как, осыпаясь под ступнями, с тихим шелестом трутся друг о друга песчинки, видел, как на него с удивлением уставилась из-под сухого куста крохотная ящерка, слышал, как сзади в тысяче шагов нервно сопят верблюды разведчиков, как с нетерпеливым постукиванием дергает свой меч в ножнах Абу Барак.

На середине подъема аль-Фадль остановился, чтобы немного привыкнуть к новым ощущениям. Страха не было. Шепот в голове пропал. Осталась только мелодия, ненавязчивая и нежная, словно поглаживание любимой по волосам. Но он знал, что нужно идти вперед, идти навстречу тому, кто его звал. Навстречу судьбе.

Перебравшись через вершину бархана, он увидел перед собой стоянку каравана ас-Сафаха. Десяток растянутых на распорках прочными веревками шатров и навесов. Столько же пирамид с тюками. Несколько иссохших на солнце, разорванных пустынными хищниками, присыпанных песком человеческих тел и туш животных были в беспорядке разбросаны по лагерю и по склонам барханов. У многих в руках было оружие и щиты, словно они вступили с кем-то в битву.

Что же здесь произошло?

Настороженно осматриваясь, визирь спустился в ложбину. Музыка стала громче. К лютням и флейтам добавились чуть слышные удары барабанов. Они добавили нотки торжественности и величавости. Мелодия теперь звучала как приветственный гимн, побуждающий его идти дальше за лагерь, за еще один бархан.

Осмотревшись по сторонам в поисках ответа, что же вызвало смерть людей и животных, и не найдя ни одной зацепки, аль-Фадль прошел через стоянку. Он взобрался на находящийся за ней бархан и замер. Внизу, в лощине, в мареве утреннего солнца колыхался уже знакомый мираж. Оазис с пальмами и озерцом, заросшим камышом и осокой.

Музыка достигла триумфального крещендо, заполнив собой все окружающее пространство. Непреодолимая сила тянула его к оазису. Отставив сомнения, визирь бегом бросился вниз по склону. Перед самыми пальмами остановился. Мираж был настолько реален, что визирь чувствовал прохладу от воды, ощущал запах прелых водорослей и камыша, слышал щебетание птиц, жужжание насекомых и сухой шелест пальмовых листьев.

Удивленный и восхищенный, он протянул руку, чтобы коснуться шершавого ствола. Не встретив препятствия, ладонь прошла сквозь дерево. Это все же был мираж, сказочный, несуществующий мир, созданный кем-то в его голове. Визирь не успел додумать эту мысль, как пальмы, озеро и камыши исчезли.

Посреди сухой песчаной ложбины он увидел древний колодец, сложенный из необработанных камней. Из его глубины исходило мягкое призрачное сияние, хорошо видимое даже при свете дня.

«Это вход в преисподнюю. Оттуда могли появиться демоны», – вспышкой молнии мелькнула в голове неожиданная мысль, но тут же сменилась пониманием, что там, впереди его ждет нечто настолько невероятное, что… что… Что это невозможно описать человеческим языком. Словно в поддержку этой мысли, незнакомый ненавязчивый шепот, снова появившийся в голове, тихо подтверждал бесконечную значимость и величие того, что сейчас должно произойти.