– Это естественное желание торговца, – улыбнулся визирь и неожиданно спросил: – Ты храбрый воин. Ты сможешь найти то место?

Сжав губы, Абу Барак закрыл глаза и с минуту лежал молча, потом отвернулся и произнес:

– Смогу. Только если вы будете меня поить этим снадобьем. Оно убивает страх. Я прошел через много битв и никогда ничего не боялся. Но сейчас я не уверен, что переживу встречу с джинами еще раз.

– Хорошо. Отдыхай, – аль-Фадль поднялся с кушетки и аккуратно расправил дорогой халат. – Во дворце хороший лекарь Он быстро поставит тебя на ноги. Через пару дней ты снова будешь сидеть в седле. Тогда и вернемся к нашему разговору.

Всю первую половину дня визирь обдумывал то, что сказал Абу Барак, а в полдень после зухра26 отправился к правителю. Нужно было доложить о странном происшествии в восточных землях.

Халиф Харун ар-Рашид отдыхал в тени сада под двумя опахалами из павлиньих перьев в окружении чтецов, которые нараспев читали ему поэтические сказания о победах его великих предков.

– О величайший из правителей! – начал было аль-Фадль, но халиф остановил его ленивым движением руки.

– Только не ты, мой добрый друг. Не нужно льстивых речей и целования ног. Я не приемлю это от своего учителя. Проходи, раздели со мной скуку.

– Ты скучаешь, повелитель? – визирь присел рядом на подушки.

– О да, – ар-Рашид чуть прикрыл веки и обвел взглядом ухоженный сад с посыпанными мраморной крошкой дорожками, прохладными фонтанами и изящными, увитыми цветами беседками. – Меня обуяла тоска. Даже гарем и соколиная охота не приносят радости. Может, чтобы ее разогнать, стоит начать поход на соседей?

– Войны не ведутся ради развлечения. Война должна преследовать цель.

– Ты как всегда прав, мудрейший. Но разве разогнать тоску правителя не является достойной целью для подданных? Мое царство простирается от Индии до руин Карфагена. Мои предки покорили десятки народов. Да и я прибавил территории Аравии и севера Африки. Теперь же расширение границ халифата прекратилось. Как мое имя будет вписано в историю?

– Твое имя, о великий, будет вписано золотыми буквами. Ты строишь города, дороги, каналы, мечети и медресе. Ты продвигаешь веру и заботишься о ее чистоте. При этом ты не притесняешь в своих владениях другие религии. Ты поощряешь науки и поэтов. Народ при тебе живет счастливо. Тебя боготворят и мусульмане, и христиане, и иудеи, живущие под твоей властью. Выйди за ворота дворца на рыночную площадь и спроси, хотят ли твои подданные войны. Воины ответят да. Но большинство народа в твоем царстве не воины. Простой дехканин27, купец, земледелец или ремесленник скажут нет. Потому что война – это смерть. Это великое зло. Все хотят и дальше жить в мире, растить детей, заниматься своим делом. К тому же посмотри вокруг. Династия Аббасидов, да ниспошлет Всевышний свою милость на твой великий род, покорила полмира. Чтобы довести армию до границ, уйдет месяц. И противники остались сильные. Византия на севере, непроходимые джунгли Индии на востоке. Твоя армия непобедима. Противник будет повержен. Но в битвах погибнет много достойных мужей, казна оскудеет, народ начнет роптать. Снова оживут внутренние враги. Начнутся заговоры. Мир в халифате будет нарушен. Твое царство уже превзошло размерами империю Александра Македонского. Так храни же его и обеспечивай мир, процветание и чистоту веры.

– Ты думаешь? – халиф оторвал виноградину от грозди, лежащей на серебряном подносе, и бросил себе в рот. – Наверно, ты прав. Но тоска…

– Тоску мы разгоним, о великий, – хитро прищурившись, сказал аль-Фадль.

– Я знаю этот взгляд, – оживился ар-Рашид. – Выкладывай скорее, что у тебя на уме.