Огненное копье, проделав по небу свой короткий путь, воткнулось в землю за холмами на востоке, там, где степь переходила в широкую полосу дюн. Он увидел яркую слепящую вспышку. Увидел, как вздыбилась земля и в месте удара образовалось высокое, подсвеченное снизу красным облако. Через несколько секунд поверхность под охотником колыхнулась, подскочила и он повалился на бок. В этот момент с востока, приминая траву, пришла волна горячего, как от большого костра, воздуха, а вместе с ней страшной силы грохот. Раха в ужасе сжался и закрыл уши ладонями, всем телом чувствуя, как под ним, словно умирающий тарпан, дрожит земля.

Когда все стихло, охотник еще долго лежал на боку, свернувшись калачиком, боясь встать и навлечь на себя гнев духов. Наконец он открыл глаза, поднял голову и осмотрелся. В ушах стоял звон. Степь плыла перед глазами. Он тряхнул головой, поковырял в ушах пальцами. Степь встала на свое место, но звон не пропал. Опираясь на копье, поднялся на ноги. Голова снова закружилась, но он, пошатнувшись, устоял, глядя, как далеко за холмами в предрассветных сумерках оседает облако пыли, поднятое ударом небесного копья.

Неужели он стал свидетелем битвы духов неба и духов степи. Иначе зачем было разить землю огненным копьем. С другой стороны, может, духи неба враждовали с духами дюн. Ведь именно туда попало копье.

Дюны… Дюны… Что говорили старые охотники про эти дюны?

Окруженное степью огромное поле дюн лежало в трех днях пути на восток от их реки. Кочевники редко туда заходили. Стада мигрировали по краям этого обширного пространства, заполненного барханами. Раха силился вспомнить, что еще он знал про дюны, и от пришедшей в голову мысли радостно вскрикнул. Ну конечно! Там, посреди дюн, должен быть оазис. Так говорили старые охотники. Небольшое озерцо в низине между барханами. По его краям растет тростник, вокруг – пальмовые рощи. И еще что-то. Ах да, старые охотники говорили, что приближаться к нему нельзя, потому что в камыше обитают… В камыше обитают страшные птицы-рух, которые могут одним ударом клюва убить взрослого тарпана.

Но там должна быть вода. Раха облизнул пересохшие губы. И оазис гораздо ближе, чем горы на юге. Он прикинул свое местоположение. Получалось, что до дюн можно добраться за один переход, а там можно будет попытаться найти оазис. Он заберется на самый высокий бархан. С его вершины пальмы должны быть хорошо видны.

Правда, туда только что ударило огненное копье духов неба. Внутри охотника холодной ящеркой шевельнулся первобытный страх. Ну и что. Если духи решат забрать его жизнь, то так тому и быть. Это лучше, чем сгинуть от жажды в степи. Приняв решение, Раха быстро собрался и пошел на восток, где на фоне зари клубилось облако пыли от ударившего в землю крупного метеорита.

Он оказался ближе к дюнам, чем предполагал. Когда рассвело, с ближайшего холма была видна узкая желтая полоска на востоке. Окрыленный надеждой и подгоняемый жаждой охотник двинулся дальше. К полудню он дошел до первого бархана и решил сделать остановку. Чтобы не идти по горячему песку, жару переждал под настилом из травы и, как только солнце покатилось к горизонту, забрался на ближайший бархан. Облако пыли от копья уже осело, но в том месте еще клубилось странное марево. И, о духи! Сквозь него просматривались очертания пальм. Значит, оазис действительно там.

Собрав остатки сил, Раха пошел в дюны. Сколько времени занял путь, он не помнил. Село солнце. Взошли звезды. А он все шел и шел. Палица и сумка стали невыносимо тяжелыми, и он бросил их у подножья бархана. Там же оставил одно копье. И продолжал идти, словно немощный старик, опираясь на второе. Он уже не разбирал пути и потрескавшимися губами просил духов, чтобы они сами вывели его к месту. Наконец, выбившись из сил, он повалился на остывающий песок перед очередным высоким барханом. Наверно, не суждено ему добраться до оазиса. Охотник сплюнул набившийся в рот песок и сделал несколько глубоких вдохов. В нос ударил запах гари, какой бывает, когда обжигаешь в костре камни, чтобы потом их было лучше раскалывать. Значит, место, где ударило копье, совсем рядом. А за ним оазис.