В августе 1987 года Горбачев посвятил теоретизированию весь свой летний отпуск в Крыму. На даче, где прежде Брежнев с приближенными играли в домино, выпивали и обменивались старыми анекдотами, Горбачев читал Ленина и открыл для себя «молодого Маркса» – его «Экономическо-философские рукописи 1844 года». С конца 1950-х годов эти тексты Маркса были подняты на щит западными марксистами, а позже будоражили умы советских философов и социологов антисталинского направления. В Крыму Горбачев переписывался с ведущими академиками страны, давал задания академическим институтам. Формальным поводом послужило предложение американского издательства написать книгу о перестройке. Вместо того чтобы поручить задачу «литературным неграм», Горбачев сам с удовольствием погрузился в процесс. Он диктовал один за другим варианты глав своему помощнику Анатолию Черняеву, который к тому времени стал его негласным спичрайтером. Книга получила название «Перестройка: Новое мышление для нашей страны и для всего мира». Чтобы ее закончить, Горбачев даже отпуск продлил на неделю. Советский лидер хотел, чтобы его «революция» получила теоретическое и международное значение, как за семь десятилетий до него это удалось сделать Ленину[86].

Генсек также углубился в книги и документы об истоках сталинизма. Одним из стимулов была подготовка к празднованию 70-летия большевистской революции в ноябре 1987 года. В июле, перед отпуском в Крыму, Горбачев раздал коллегам в Политбюро извлеченные из архивов материалы о преступлениях Сталина. Это была подборка, подготовленная еще по приказу Хрущева в 1961–1962 годах. Горбачев, в результате своей «ссылки» в ставропольской глуши, сохранил взгляды на советскую историю, характерные для партийной интеллигенции конца шестидесятых. По словам Черняева, он все еще верил, что если бы Ленин умер не в 1924-м, а хотя бы десятью годами позже, социализм в СССР пошел бы по хорошему пути (в отличие от сталинского)[87]. Теперь, в 1987 году, когда Горбачев имел доступ ко всей нужной информации, он взялся за историческую тематику с утроенной энергией. Искал ответы на волнующие его вопросы. Что обусловило приход Сталина и его преступления? Какой «сбой» в ленинском плане привел к тирании и массовым убийствам? Как избежать подобных трагедий в будущем? Это были все те же проблемы, которыми мучилась молодая советская интеллигенция поколения Горбачева двадцать-тридцать лет назад.

Книги, особенно переводы западных исследований, сыграли роль идеологического динамита и произвели громадное впечатление на Горбачева. Он делился мыслями с узким кругом коллег – ему хотелось изменить «всю систему» – от экономики до образа мыслей. «Я пойду далеко, очень далеко», – записал его слова Черняев. Самой крупной находкой Горбачева была теоретическая формула: «Больше социализма – больше демократии»[88].

Вместо того чтобы подобно Хрущеву произносить речи о преступлениях Сталина, Горбачев решил демонтировать построенную им систему управления. С этой целью в июне 1988 года он собрал специальную партийную конференцию. Предыдущая была созвана Сталиным в феврале 1941 года, чтобы обсудить приготовления к неизбежной войне. У Горбачева было не менее срочное дело. Для подготовки своего доклада он опять обратился к самым близким советникам. В их число вошли эксперт по «демократическому социализму» Яковлев, Георгий Шахназаров, Анатолий Черняев, экономисты Вадим Медведев и Степан Ситарян. Также в команде оказались два старых друга Михаила и Раисы с университетских времен – юрист Анатолий Лукьянов и философ Иван Фролов. Валерий Болдин, бывший журналист и личный помощник Горбачевых, отвечал за организационные вопросы. Рабочая группа получила десятки экспертных докладов и записок от ведущих академических институтов в Москве. Для настроенной по-реформаторски партийной интеллигенции пробил час, которого она ждала десятилетиями. Работа над политическими реформами стартовала в начале 1988-го и продолжалась весь год.