На вторую ночь принесли малышу смесь. Кэт его покормила, он заснул и засопел. Ночь прошла относительно спокойно для мамы с малышом и неспокойно для молодой мамы, которая еще не привыкла ночью не спать, да еще тянул низ живота после операции.

На следующий день Кэт взяла Елисейку, так звали малыша, на руки и пыталась накормить грудью, он кричал потому, что хотел есть, потом засыпал от усталости, потом опять все повторялось заново, и только к четырем часам дня Кэт сидела обессиленная в кресле, Елисейка был на руках, и она как-то мысленно отвлеклась от ситуации и, вернувшись в реальность, обнаружила, что малыш сладко спит, а из ротика вытекают остатки молока, солнышко покрывало его маленькое спящее личико… Кэт вздохнула с благодарностью к Высшим силам и почувствовала себя такой счастливой и умиротворённой.

Пришло молоко!

Кэт мечтала кормить своего малыша грудью, просто грезила этим и кормить хотела не менее трех лет.

Приближался день выписки. Молодой папа принес вещи для Кэт и малышу конвертик. Приехал и забрал их домой. Дома Кэт ждала чисто убранная квартира, украшенная шарами и цветами.

Молодые родители уложили малыша в кроватку, тот при выписке так накричался, что заснул крепко-крепко на шесть часов, и, когда пришло время ложиться спать Кэт и Всеволоду, в двенадцать часов ночи малыш проснулся и захотел покушать, пописать, покакать и так всю ночь.

Кэт первую ночь провела сидя на стуле, качая малыша на руках, так же вторую и третью, пока Всеволод не предложил уложить чадо спать с ними в постель и не сказал:

– Ты же не будешь все время спать сидя на стуле, пока он не подрастет!?

И с тех самых пор Елисейке так понравилось спать и кушать сисю, что отучился он от этого не скоро.

Настал день переезда в свой домик. Приехала мама Кэт и папа Всеволода на помощь. Собрали вещи и за один день переехали и все разложили по своим местам.

Вечером, когда Елисеюшка сладко спал, все сели за стол, поужинали и открыли сухое белое вино, и даже Кэт выпила грамм 30-ть вина. Все легли спать. Как только заснули… Кэт проснулась оттого, что Всеволод кричал:

– Пожар! Пожар!

Кэт на автомате схватила Елисейку одной рукой и выбежала из комнаты. Сработал материнский инстинкт.

Загорелась проводка, и шел едкий дым. Кэт с малышом отправили в машину, укрыли одеялами, на улице был ноябрь. Малыш даже не шелохнулся и продолжал спать дальше, будто бы ничего не произошло.

Помещение проветрили, пожар устранили, и все легли дома спать.

Но после этого у Кэт был какой-то страх, оставаться одна она боялась, Всеволоду пришло время выходить на работу. Он купил тортики и водичку, чтобы с сотрудниками отпраздновать рождение сына, и в этот же день его сократили и сообщили ему об этом после маленького фуршета.

Да, ситуация тяжелая для него и для семьи в целом. Уходил на работу весь воодушевленный, а пришёл мрачнее тучи. Кэт утешала Всеволода и говорила:

– Что ни делается, все к лучшему! Значит, сейчас время, чтобы провести его с семьей, с сыном, а если бы работал, то это был бы только вечер, да и по двору есть дела, это же частный дом и двор, а там всегда есть работа.

А сама Кэт тем временем брала свои адвокатские судебные дела и судилась, в этом заключалась ее работа, плюс дела по дому и малыш, но у нее столько было радости, что она мама, от этого и появлялись силы на все.

Всеволод искал работу, продавал старые вещи, привезенные из Америки, занимался домашними делами.

Подошло время, когда можно было заниматься после родов сексом, и Всеволод не раз напоминал Кэт об этой теме. Но как-то ей не хотелось из-за усталости, и вообще, после операции она боялась. Но Всеволод все-таки уговорил ее. Как-то днем после прогулки Елисейка заснул, и Кэт сбежала к Всеволоду, и тот, не теряясь, быстренько ее соблазнил, все прошло быстро, и у Кэт было чувство, будто бы ее лишают девственности, как в первый раз.