Бэйрд поднес камень к свету факела. Чтобы получился добрый наконечник копья, надо обрабатывать камень, идя от поверхности к сердцевине. На сланце Бэйрд начертил мелком нужную форму, затем обтесал его от краев к центру, а дальше уже нужно не бить, а постукивать, отсекая маленькие кусочки.

Одну сторону наконечника он успел сделать раньше, и со второй почти закончил. Ему казалось, что Паппил нашептывает: «Наше дело – камень, Бэйрд. Не слушай отца. Если копнуть поглубже, наше дело – камень, да и сами мы рождены от камня».

Лагерь покидали все новые и новые солдаты. Как ни странно, почти все молчали. Джарид наконец-то заметил, что происходит. Он выпрямился, схватил один из факелов и поднял его повыше:

– Куда они? На охоту? Уже несколько недель как нам не встречалось дичи. Может, капканы ставить?

Никто не ответил.

– Наверное, что-то увидели, – бормотал Джарид. – Или померещилось. Я не потерплю новой болтовни о призраках и прочих глупостях! Эти видения создают ведьмы, чтобы лишить нас присутствия духа. Вот именно… Именно так, а не иначе!

Неподалеку зашуршало: Карам рылся в ворохе парусины, недавно бывшей его палаткой. Наконец он выпрямился, держа в руках какой-то мешочек.

– Карам? – окликнул его Джарид.

Тот взглянул на лорда, опустил глаза и принялся развязывать поясной кошель. Замер, рассмеялся и вытряхнул его содержимое. Золотые монеты слиплись в комок, точь-в-точь как свиные уши в глиняном горшке. Карам сунул золото в карман, порылся в кошельке и выудил перстень. С кроваво-красным камнем в его центре ничего не стало.

– Пожалуй, в наши дни таким и за яблоко не расплатишься, – проворчал Карам.

– Немедленно объясни, что ты затеял! – рыкнул Джарид. – Твоих рук дело? – Он махнул рукой, указывая на уходящих солдат. – Решил поднять мятеж, да?

– К этому я не причастен, – с виноватым видом ответил Карам. – И ты тоже. Мне… очень жаль.

С этими словами он зашагал прочь от света факелов – к немалому изумлению Бэйрда, ведь лорд Карам и лорд Джарид дружили с самого детства.

Следом за ним побежал лорд Дэвиес. Удержать Карама, велеть ему вернуться? Нет, он догнал Карама, зашагал рядом, и оба скрылись во тьме.

– Считайте, что вы вне закона! – визгливо крикнул им вслед взбешенный Джарид. – Я буду консортом при королеве! Никто не даст укрытия ни вам, ни членам ваших Домов! Никто не предложит помощи! Десять поколений кряду!

Бэйрд опустил взгляд на камень в руке. Остался последний этап – шлифовка. Хороший, дельный наконечник должен быть гладким. Бэйрд взял еще один обломок гранита, подобранный им для этой цели, и принялся аккуратно водить им по боковине сланцевой заготовки.

«Похоже, это ремесло я помню лучше, чем предполагал», – думал он, а лорд Джарид никак не унимался.

В изготовлении наконечника было что-то могучее. Простые движения словно развеивали мрак. С недавних пор на Бэйрда, да и на весь лагерь, легла какая-то тень. Будто… Будто он, как ни пытайся, не мог оставаться на свету. Каждое утро он просыпался с чувством, что вчера похоронил близкого человека.

Оно может сломить тебя, такое отчаяние. Но акт созидания – любого созидания – дает ему отпор. Таков один из способов противостоять… ему. Тому, чье имя не принято произносить вслух. Тому, кто – и это всем известно – стоит за происходящим, независимо от слов лорда Джарида.

Бэйрд встал. Наконечник вышел неплохой, хотя отшлифовать еще разок не помешает. Но это позже. Бэйрд поднял древко копья – металлическое острие отвалилось, когда лагерь накрыло пузырем зла, – и на глазах у остальных гвардейцев прикрепил к нему новый наконечник – так, как в далеком прошлом показывал ему Паппил.