Сложив донесение, Маленарин протянул его Яргену, который взял записку затянутой в кожаную перчатку рукой. Прочитав сообщение, сержант хмыкнул:

– Значит, две копии?

– Три, – ответил Маленарин. – Созови лучников и отправь их на крышу. Пусть будут готовы к атаке с неба.

Если только он не шарахается от собственной тени, если башни по обе стороны от Хиитской и впрямь пали так быстро, то нельзя исключать, что другие укрепления южнее повторят их судьбу. Будь сам Маленарин на месте нападавших, то первым делом пробрался бы на юг и захватил сначала хотя бы одну из тамошних башен. Это вернейший способ сделать так, чтобы известия не дошли до столицы.

Ярген отсалютовал, коснувшись кулаком груди, и ушел. Сообщение отправят незамедлительно, один раз с помощью зеркал и трижды на лошадях. Маленарин не сдержал облегченного вздоха: в числе тех, кто поскачет в безопасное место, будет его сын. В этом нет ни позора, ни бесславия. Ведь кто-то должен доставить рапорт, а следующим по списку вестовых идет Кимлин.

Маленарин выглянул в окно. Подобно окнам кабинетов всех командоров башен, оно смотрело на север, в сторону Запустения и клокочущей бури с ее серебристыми тучами. Иногда они приобретали правильную геометрическую форму. Маленарин внимательно слушал рассказы проезжавших через эти земли купцов. Наступают тревожные времена. Иначе королева не отправилась бы на юг искать Лжедракона. И не важно, насколько он влиятелен или хитер. Королева верила в него.

Грядет Тармон Гай’дон, Последняя битва. Глядя на бурю, Маленарин подумал, что видит границу времен, и она была не так уж далеко. Казалось, тучи сгущаются, погружая северные земли во тьму.

И эта тьма надвигалась.

Маленарин выскочил из кабинета и взбежал на крышу, где солдаты, превозмогая порывы ветра, возились с зеркалами.

– Вы отправили сообщение на юг? – спросил он.

– Да, милорд, – ответил недавно разбуженный лейтенант Ландалин. Ему было поручено командовать солдатами на верхушке башни. – Ответа так и нет.

Глянув вниз, Маленарин заметил троих всадников, на полном скаку помчавшихся прочь от Хиита. Сперва вестовые заглянут в Барклан (если эту башню еще не атаковали), чей капитан отправит их дальше на юг – просто на всякий случай. Если же Барклан не устоял, мальчишки поскачут дальше – если надо, до самой столицы.

Он снова поднял глаза на бурю. Приближение тьмы не давало ему покоя. Похоже, началось.

– Поднять оборонительные заслоны, – велел он Ландалину. – Вскрыть резервные склады, опустошить погреба. Подносчикам собрать все стрелы и быть наготове рядом с лучниками. Самим же лучникам занять позиции у каждого узкого места, возле каждой бойницы и каждого окна. Проверить зажигательные снаряды, выставить людей у наружных пандусов, чтобы по команде обрушить их. Готовиться к осаде.

Ландалин выкрикнул приказы, и солдаты разбежались исполнять распоряжения. За спиной Маленарина шаркнули по камню сапоги, и он глянул через плечо: кто там, снова Ярген?

Нет. Юноша без малого четырнадцати зим, еще безбородый, с растрепанными темными волосами и лицом, на котором блестит пот после пробежки вверх на семь этажей башни – или же по какой-то иной причине.

Кимлин. Маленарина кольнул страх, тут же сменившийся гневом.

– Почему ты не отбыл с донесением, солдат?!

Кимлин закусил губу.

– Видите ли, милорд, – сказал юноша, – Тиан на четыре строчки ниже меня. Но он легче фунтов на пять, а то и все десять. Это, милорд, большая разница. Он скачет гораздо быстрее, а донесение, как видно, чрезвычайно важное. Вот я и попросил, чтобы его отправили вместо меня.

Маленарин нахмурился. Вокруг суетились солдаты, сбегали по лестницам или занимали места у башенной стены, вооружившись луками. За стеной завывал ветер. Начал погромыхивать гром – негромко, однако назойливо.