Туда-то, в подземную часть города, взяв в руки факелы, и направились после ужина двое молодых людей.

– Вы что, участвуете в заговоре против императора? – поинтересовался Луи, когда они с Рафаэлем спустились достаточно глубоко, чтобы никто не мог слышать их голоса.

Рафаэль обжег его многозначительным взглядом, и Луи умолк.

– Слышали ли вы легенду о графе Калиостро и наследии Жака де Моле? Луи покачал головой, и Рафаэль продолжал: – В документах, конфискованных после ареста графа Калиостро, нашли вот такую историю: в 1314 году в Париже костёр инквизиции унёс на небо пепел Великого магистра ордена тамплиеров Жак де Моле. Но пока он содержался в Бастилии, он передал послания четырём своим ученикам и по его приказу появились на свет четыре ложи, ставшие в последствии четырьмя Великими Ложами вольных каменщиков: для Востока – в Неаполе, для Запада – в Эдинбурге, для Севера – в Стокгольме, для Юга – в Париже. Наутро после того, как отгорело пламя, рыцарь Никола д’Омон и еще семь воинов Храма, переодетых каменщиками, собрали пепел Великого магистра. Четыре основанные им ложи поклялись уничтожить власть папы, истребить род Капетингов, уничтожить всех королей и создать всеобщую республику.

Чтобы никто, кроме самых надёжных соратников не проведал об этих планах, они учредили фальшивые ложи под именами Святого Иоанна и Святого Андрея. Эти малые «тайные общества» на деле не ведали никаких тайн, но через их посредство их руководители могли вербовать людей, способных принести действительную пользу делу. В этих ложах нередко можно услышать разговоры о равенстве и братстве, они немало денег жертвуют страдальцам земным, но истинно посвященным нечего делать среди этих людей: их собрания называются капитулами, и их разговоры куда важней. Это, чёрное масонство, всю жизнь свою отдаёт великой цели – Священные рыцари Кадош, призваны свершить месть за преданного Магистра.

Луи тихонько хмыкнул.

– Мой отец немало сделал, чтобы избавиться от этих безумных идей. Много раз он рассылал циркуляры с целью упорядочить высокие градусы и запретить степень рыцаря Кадош, поскольку он «фанатичен, нетерпим» и враждебен истинному масонству и «долгу перед государством и религией». Только полный глупец не понимает, что дело здесь не в магистре де Моле, память которого некоторые решили извлечь на свет.

Рафаэль поднёс палец к губам, и в отблесках факелов Луи поймал на его лице улыбку.

– Я согласен с тобой, – сказал он, – но в том месте, куда мы идём, тебе лучше не произносить подобных слов и делать вид, что ты веришь во всё, что тебе говорят. Так же, как делают другие люди вокруг тебя.

Луи молча кивнул. Они повернули в очередной раз и стали подниматься наверх. Остановившись перед небольшой дверью, Рафаэль постучал в неё с перерывами несколько раз. Дверь открылась, и оттуда хлынул поток света, от которого успели отвыкнуть глаза молодых людей.

Переступив порог, Рафаэль скинул плащ и повесил его на крючок у двери.

Они оказались в помещении, где кроме них уже было около двух десятков человек. Все – в белых кожаных фартуках каменщиков поверх обычных дворянских камзолов, а некоторые – в высоких шляпах, украшенных пером и изображением орла.

Само место походило на зал таверны – гости сидели за столами небольшими группками и говорили каждый о своём.

Рафаэль замер, выискивая кого-то глазами в толпе.

– Вон там… – выдохнул он и, проследив его взгляд Луи, так же заледенел. – Когда я вижу её, меня настигает такое чувство… Как будто я знаю её много лет. Как будто она проросла в меня. Как будто мы два дерева, растущих из одного корня.