Король Гратин вошел. Я тоже видел его прежде, когда он приезжал с визитом в Ниен. Худой, высокий и очень прямой человек, пышная пурпурная мантия, отороченная горностаем, не доставала до пола, и потому были видны тощие икры в черных чулках и кожаные туфли. Чулки в Гарме носили и женщины, и мужчины – это была здешняя новая мода, после того как один из мастеров придумал машину для вязки чулок и не только из грубых шерстяных ниток, но и из тончайших шелковых. Как устроен этот станок, хранилось в большой тайне, а гармские шелковые чулки продавались в Ниене по флорину за две пары, да и те были нарасхват. Женщины буквально сходили с ума, пытаясь достать тончайшие шелковые чулочки.

– Ваша милость, – я поклонился королю, глядя на его обтянутые темными чулками лодыжки.

Второму наследнику Ниена перед Королем-капитаном полагалось кланяться с почтением и достоинством, но у меня получилось не очень – почему-то стал разбирать смех при виде этих чулок и нелепых домашних туфель под тяжкой мантией, припорошенной по краю белым лохматым мехом.

– Кенрик, сын Эддара, Второй наследник Ниена, – обратился ко мне Король-капитан, пытаясь изображать надменность и достоинство. – Вы изувечили троих моих гвардейцев, причем изувечили так, что никто из них не сможет более мне служить.

– Эти трое жестоко оскорбили вдову моего брата Лиама, второго сына короля Эддара, благородную мистрессу Лару, дочь Ранулда Толстобокого. Оскорбление произошло в королевском дворце.

Я придвинул себе кресло и сел без приглашения. После чего повелителю Гармы тоже пришлось сесть. Он откашлялся. Поморщился. Потом заявил:

– Она могла подать жалобу. Если в самом деле так… – Гратин замялся, не желая вдаваться в подробности, – наказание для преступников – штраф и ссылка на галеры. Разумеется, если бы ее слова подтвердились и нашлись бы свидетели. Но теперь после вашего самосуда я не могу рядить свой подлинный суд.

– Подлинный суд? – переспросил я. – Вы пытаетесь убедить меня, что могли судить по справедливости?

– Именно так, – Гратин надменно поджал губы.

– Так и быть, я удовлетворюсь своим судом. Надо полагать, вы потребуете, чтобы я покинул Гарму?

– Отнюдь. Вы можете излечить этих троих и вернуть им прежний вид?

– Нет, – я передернул плечами. – Я плохой лекарь. Но даже если бы и мог, то не стал бы. Они заслужили свою казнь.

Я раздумывал, влепить ему пощечину или оставить на будущее? После этого ему придется выйти на поединок, а я должен буду дать клятву не использовать магию, то есть добровольно сделаю себя беспомощным перед его подручными. Наверняка они с удовольствием накинутся на меня всей сворой. Так что посчитаться с Королем-капитаном я решил несколько погодя – когда буду не так уязвим, а его попросит на выход следующий избранник народа Гармы. В конце концов, более двенадцати лет трон Гармы занимать нельзя. Пусть думает, что я удовлетворен своей примитивной местью.

– А чего заслужил ты? – Гратин прищурился.

И я понял, что не учел какую-то фигуру в сложной игре.

Король кивнул стоящему рядом с ним человеку с длинной черно-синей мантии, тот открыл боковую дверь, и в комнату вошел незнакомец, очень молодой, моих лет, или даже младше, черноволосый, худой, смуглокожий, обряженный в черное, в черной мантии поверх суконного колета. На его щеках чернели татуировки из скрещенных мечей и топоров.

– Палач магиков, – представил вошедшего король. – В Ниене не признают Орден Палачей и их законы, но мы в Гарме недавно заключили с Орденом договор, в Гарме магиков судит и приговаривает судия-палач. У нас есть представительство Ордена, и сейчас его возглавляет магистр Раниер.