Людмила еще долго лежала, всхлипывая, вцепившись в куколку – а вдруг мама передумает? Ну и забыла про стихотворение на завтра.

– Однажды в студеную… пору… я…

Ушам и щекам горячо, наверное, она вся красная от расстройства и напряжения. Но разве вспомнить то, что не учил? Вот если бы ее вызвали не первой, она бы успела заучить этот стих, слушая других. А тут такая стыдобища! Танька ей еще припомнит…

– Так, ну все с тобой ясно, Жидкова. Давай дневник, кол!

Это Жанна Константиновна, про себя Людмила называет ее Жаба Крокодиловна. Она и правда жаба – старая, толстая, вредная и с бородавкой на щеке. Из бородавки торчат черные волосины. Людмила, чтобы не смотреть Жабе в злые глаза, смотрит на бородавку. Кажется, Жаба замечает, и это злит ее еще больше.

– Не дам.

Еще чего не хватало – портить колом ее замечательный, аккуратный дневничок. В нем одни пятерки! Ну, может, еще пара четверок.

– Давай!

– Не дам!

– Да как ты разговариваешь с учителем?..

Вот привязалась, спросила бы уже кого-нибудь другого! До чего же она противная! Вся раздулась от злости – жаба жабой.

А одноклассники и рады – перепалка с учительницей отъела немалый кусок урока, теперь всех спросить точно не успеют.

– Завтра чтобы мама пришла в школу!

Мама и так устает на заводе, а тут еще идти разбираться. Но что поделать…

– Мам, а мам?

– Что, горюшко мое?

– Что ты ей скажешь?

– А ты как думаешь?

– Не знаю…

– Ну что я ей скажу?.. Не лупить же тебя, в самом деле! Ох и упрямая же ты у меня, вся в отца…

За четыре года начальной школы у нее в дневнике красовались почти одни пятерки. К сожалению, забрело и несколько четверок, но самой плохой оценки, средней, не было.

5 марта 1953! По радио объявили о смерти «вождя народов» Сталина. Людмиле еще нет восьми лет, ей непонятно, почему вся ее семья рыдает, как будто умер родной человек. Объявлен четырехдневный траур.

9 марта, понедельник, занятий в школе нет. «Одевайся потеплее, поедем в центр на похороны Сталина!» – говорит Людмиле мама.

На Урале еще лежит снег, и день холодный и ветреный.

Что творится в центре – трудно передать. На площади столько людей, что протиснуться к сцене, где один за другим выступают скорбящие ораторы, невозможно. Площадь завалена цветами, венками и плакатами с портретами Сталина. Играет траурная музыка, люди плачут.

Людмила просто окоченела от холода, стоять в толпе и смотреть на это национальное горе – прощание с Отцом советского народа – ей неинтересно. Но ведь мама член Коммунистической партии СССР, и ее долг – быть здесь и скорбеть вместе с советским народом.

А что происходило в Москве? Тысячи людей приехали в столицу со всех уголков страны, чтобы выразить свою боль, отдать дань уважения и любви своему вождю.

Из-за огромного скопления людей на некоторых улицах началась давка: люди были зажаты между зданиями и военными грузовиками, блокирующими боковые улицы. Истерия не имела границ. В результате трагедии погибли более ста человек, многие получили тяжелые травмы.

Советский народ искренне любил своего вождя. И во время Великой Отечественной войны люди шли в бой со словами «За Родину! За Сталина!»

В тот холодный мартовский день Людмила еще не могла знать, что миллионы людей стали жертвами сталинских репрессий, миллионы невинных мужчин и женщин разных профессий и возрастов были расстреляны, оказались в тюрьмах и лагерях.

***

Утром Людмила опять улизнула от бабушки – та должна ее сопровождать в школу, но девочка считает, что в первом классе ходить в школу с бабушкой за ручку – слишком унизительно. К тому же сегодня особый день – елка!

Людмила бережно несет свою гордость – замечательный костюм, который сделала для нее мама. Три дня над ним корпела. Такого ни у кого нет! Почти все девочки, конечно, будут снежинками – белые платьица, серебряный дождик. Скукотень. А у нее совсем другое дело! Жаба Крокодиловна лопнет от бешенства, и так ей и надо.