«Хм, так вот ты кто, волк в овечьей шкуре», – вспоминая слова крестьянина, понял Кнайт. Если бы Маран лучше знал, с кем столкнулся, то проявил бы смекалку, но ему велели избавиться от нового охранника, чтобы добраться до принца и убить того во сне, без лишних страданий.

Потоптавшись для вида несколько минут в уборной, Кнайт сгорбился, прижал руку к животу и, сделав мученический вид, прошагал мимо напарников.

– Ты куда? – спросил его рыжий Палек, почесав кудрявую макушку.

– Схожу к сэру Уайзу, может, даст что-нибудь от… в общем, пронесло знатно, но, чувствую, будет еще хуже. Маран, что за салат тебе дали?

Но тот пожал плечами:

– Служанка, как обычно. Может, она хотела тебя приворожить и спутала любовное зелье со слабительным? – он усмехнулся, а вместе с ним и ловелас Визар, похожий на шкаф. Широкоплечий, с огромными, но очень мягкими руками – когда Рихтер начинал беситься, Визар осторожно его обнимал и держал, пока несчастный не умолкал.

– Если встретишь ее, то поимей за меня, – окрысился Виолент, скрывшись за углом, и, прикидываясь больным, добрел до апартаментов лекаря. Уайз встретил его в ночном колпаке и длинной рубахе в пол, плечи покрывал расшитый узорами бархатный халат.

– Кнайт? Что привело вас в столь поздний час? – мужчина изумленно оглядел кривящегося рыцаря, но тот, не церемонясь, втолкнул его в апартаменты и плотно закрыл дверь.

Мука боли мгновенно слетела с лица Виолента, и он впился взглядом в морщинистое лицо Уйза.

– Принца попытались убить, а перед этим меня отравили – яд был в салате. Я подозреваю Марана. Есть предложения, что с этим делать?

Лекарь захлопал глазами и попросил рассказать все в деталях, но сначала порывался осмотреть Рихтера. Кнайт его успокоил и кивнул на кресло, словно не он был в гостях у лекаря, а наоборот.

– Не знаю, что у вас здесь творится, но кому-то жизнь Его Высочества не дает покоя. Просто так пробраться в замок невозможно, только с чьей-то помощью, но тогда убийце пришлось бы выбираться тем же путем… – Кнайт лукавил: не стоило упоминать, что ему все известно. В противном случае его первым же и начнут подозревать, а там найдется какой-нибудь свидетель преступления, тот же Маран, вздумавший спасти собственную шкуру за чужой счет.

Лекарь выслушал его до конца, как и аргументы о двуличности Марана, который, судя по всему, продался тому, кто посулил больше денег.

– Оставим это дело магу, а сейчас отправляйся отдыхать, я сам доложу королю о нашем разговоре, – Уайз встал с кресла. – Но как ты смог выжить после яда, не зная, какого именно? – отбросив формальности, полюбопытствовал лекарь.

Кнайт остановился у двери и, не оборачиваясь, ответил:

– В Форте меня снабдили всем необходимым – кочевое племя разбирается в большинстве ядов и противоядиях лучше любого фейтского лекаря. Может, вам следовало отправиться туда? А не проходить практику у магов ордена, – и ушел, оставив того в задумчивости.

«Этот Кнайт непростой малый, – в который раз подумал Уайз. – То молчит постоянно, а потом как выдаст нечто невообразимое. Видимо, нелегко ему пришлось, раз он столько знает. Странно для простого солдата…», – спать он не лег и, переодевшись, поспешил к магу, а затем к королю.

Позже маг действительно подтвердил подозрения Виолента, но о том, как Его Величество избавился от убийцы брата и нашел ли заказчика, Кнайт так и не узнал. Его не интересовали дворцовые интриги. Когда Ульрих решил вознаградить рыцаря, Виолент ответил:

– Ваше Величество, сейчас я ни о чем вас не попрошу, позвольте мне подумать, и когда я точно буду знать, что хочу, то непременно сообщу.